Машина навела линзу на людей, убедилась, что они смотрят, и продолжила свои малопонятные действия. Она прочертила еще одну линию от основания прута, так что обе черты образовали острый угол. У конца второй линии она еще раз нарисовала ракету.
— До чего же этой уродине нравится рисовать ракеты,— проворчал Винский.— Только не пойму, какой во всем этом смысл?
Плотвинов нахмурился. Затем, глядя на машину, он указал направо и резко поднял обе руки верх. Машина в точности повторила щупальцами его жест и снова указала на рисунок.
— Что это за...г— начал Винский, но доктор прервал его.
— Я повял, что ей надо. Мы должны покинуть Марс в тот момент, когда тень от прута совпадет со второй линией. Таким образом, у нас есть около трех часов. Пойдемте лучше и спросим Жаткина, что он думает по этому поводу.
Они закрыли люк и возвратились в корабль. Винский вкратце рассказал остальным о происшедшем.
— Самое главное нам должен сказать товарищ Жаткин,— добавил он.— Хватит ли трех часов на то, чтобы подготовить ракету-к взлету?
Жаткин кивнули Он взглянул на хронометр, и его туманный взгляд сразу стал острым. Он быстро вышел, чтобы начать подсчеты. Винский продолжал уже менее бодрым тоном.
— Теперь второй вопрос. Мы должны решить, следует ли нам подчиняться этому приказу.
Он задумчиво взглянул на Плотвинова и Гордонова.
— Мы не узнали о Марсе почти ничего, кроме того, что здесь существует разумная жизнь. Имеем ли мы право вернуться с практически пустыми руками? Подумайте, сколько сил й средств было вложено в нашу экспедицию... Мы должны были наладить отношения с местным населением. Можем ли мы вернуться и сказать, что мы даже не знаем, кто они такие? Ведь мы имели дело только со странными машинами. Мы ничего не знаем о флоре, фауне, полезных ископаемых — мы видели только небольшой участок пустыни. Не следует ли нам еще раз попробовать установить контакт хоть с этими машинами, если мы не знаем, кто их хозяева? Можно попробовать убедить их, что мы прибыли с мирными намерениями.
— Я сомневаюсь, что их это заинтересует,— ответил Плотвинов,— особенно после того, как мы уничтожили несколько десятков машин. В любом случае, какой им смысл общаться с нами и: какое соглашение можно заключить с механизмами?
— Есть еще один вопрос,— вмешался Гордонов.— Я, прямо скажу, против вылета, даже через три часа. У меня на это свои причины. Я ведь так и не успел осмотреть корабль и убедиться, что с ним все в порядке. Сможет ли «Товарищ» взлететь после такой посадки и провести в космосе еще три месяца? Я не уверен.
