Когда Шаши умирала, Раджнеш был с ней. Смерть была предопределена, но таким же определенным было желание Шаши вернуться к своему любимому и заботиться о нем. Она обещала ему вернуться. Он также обещал Шаши, что будет звать ее и вернет назад. Девушка взяла с Раджнеша обещание, что он никогда не примет другую женщину и никогда не женится. Она не хотела покидать его — она никогда не хотела покидать его.
Один из ближайших друзей Бхагавана рассказал мне, что после смерти Шаши Раджнеш стал еще более сдержанным и обособленным: много дней подряд он вообще ни с кем не разговаривал. «Я не помню, — говорил Бхагаван, — … чтобы я культивировал какую-то дружбу, хотя было много людей, хотевших стать моими друзьями. Многие хотели завязать со мной дружбу, потому что невозможно было относиться ко мне, как к врагу. Но я не могу сказать, что тянулся к дружбе с кем-либо. Это не значит, что я не ценил дружбы. Если кто-то относился дружески ко мне, я от всего сердца принимал это. Но даже после этого не мог стать другом в обычном смысле; я всегда оставался в стороне».
Это сохраняло ему свободу, то есть возможность быть самим собой.
«Ни с одним из моих учителей, ни с одним из товарищей-студентов, ни с кем-либо другим не смог я установить такой дружеской связи, что вытащила бы меня или разрушила бы мое бытие на острове. Друзья появлялись и… оставались со мной. Я встречал в жизни много людей и имел много друзей. Но с моей стороны не было ничего такого, что могло бы сделать меня зависимым от них или заставило бы меня помнить их. Я могу жить с любым, но и в толпе, и в обществе, с другом ли, в интимной ли обстановке — я остаюсь одиноким. Никто не касается меня: я остаюсь неприкосновенным».
Одиночество, охватившее сознание Раджнеша со времени смерти его дедушки, заключалось в основном в состоянии уединения, состоянии самоосуществления: оно имело очень позитивное качество. «Причина несчастья лежит в нашей привязанности к другим, — объясняет Раджнеш, — … в ожидании кого-то, в надежде получить счастье от кого-то другого. В действительности вы никогда не получите счастья, но надежда всегда остается. И стоит этой надежде появиться, как она порождает фрустрацию. Таким образом, в самом первом переживании — смерть дедушки — я настолько разочаровался во всем остальном, что уже и не пытался снова… поэтому я никогда не был несчастен. И я начал познавать новый вид счастья: не зависящий ни от кого».
После своих столкновении со смертью Раджнеш смог проникнуть в глубь своей души. Обнаружив бесполезность поисков счастья, зависящего от окружающего мира, он был вынужден с раннего возраста столкнуться своей самостью с тем, что приближало его к духовной реальности. Для него стало очевидностью:
