— Когда же это случилось?
— Перед самой войной. В Майсуре. Но мне не хочется говорить об этом. Вы когда-нибудь были в Индии?
— Нет, никогда.
Мы помолчали.
— Ну? — спросила она затем с внезапным раздражением.
— Что «ну»? — Я многозначительно посмотрел на нее.
— Чего вы на меня так уставились? В чем дело? — продолжала она, повысив голос.
— Что тут у вас такое? — Фрэнк вернулся к нашему столу, настроенный все так же воинственно.
Шейла весьма выразительно пожала плечами и отвернулась. Это явно укрепило решимость Фрэнка, которого, по-видимому, не смущало то обстоятельство, что он лет на десять моложе меня. Впрочем, я и сам тогда об этом не думал.
— Выйдем отсюда, — сказал Фрэнк, побагровев.
Я видел, что милейшая Шейла наблюдает за нами, глядя в зеркало над стойкой. Ее неодинаковые глаза ярко блестели. Для нее это было развлечением, игрой. Я подумал, что хорошо бы, разделавшись с Фрэнком, вернуться сюда и так ее отшлепать, чтобы она неделю не могла выйти из дому.
— Пожалуйста, — ответил я Фрэнку. — Ступайте вперед.
Мы через заднюю дверь вышли во двор, где приезжающие оставляли свои автомобили. Там было довольно светло.
— Теперь слушайте, — сказал я сурово. — Покуражились, и будет! К тому же вы пьяны.
— Вы в моем присутствии оскорбили даму, — объявил он. — Да и вообще я не терплю канадцев или кто вы там есть…
Я устал от этого долгого дня и скис, как забытое хозяйкой молоко. И когда Фрэнк кинулся на меня, я увернулся от удара, зашел сбоку и задал ему как следует. При таком освещении трудно было попасть в подбородок, но мне это удалось, и Фрэнк полетел на землю. За спиной у меня кто-то ахнул. Это была прелестная Шейла.
— Я очень рада, — сказала она. — Мне давно хотелось, чтобы кто-нибудь его хорошенько проучил.
— Напишите об этом своим друзьям в Индии, — бросил я и, отстранив ее, прошел к двери и поднялся наверх, в свой номер.
Здесь я надел халат и ночные туфли, закурил трубку и попробовал собраться с мыслями. Потом, вспомнив о визитной карточке, врученной мне любопытной дамой в поезде, выудил ее из кармана. В ней стояло: «Миссис Г. Д. Джесмонд», а напечатанный адрес был зачеркнут и вместо него сверху приписано: «В „Трефовой даме“». Это было то самое место, где любили бывать молодежь и мистер Периго. И там же где-то обитала миссис Джесмонд, по отзывам — богатая, «шикарная» и, по всем данным, загадочная женщина, о которой мне уже было известно, что она много путешествует и зорко примечает все. Ну, а как насчет мистера Периго? Он такой же эвакуированный торговец картинами и эстет, как я — канатоходец. Я пока узнал немного и, в сущности, еще не видел Грэтли, но уже то немногое, что мне стало известно, показывало, что контрразведка не зря послала меня сюда. Прежде чем лечь, я выкурил целых три трубки.
