- А зачем - царь? - спросила Гадасса, когда Мардохей, наконец-то, остановился возле стены, затесавшись в отдельную очередь, где выстроились только горожане с детьми.
Мардохей оглянулся вокруг и в очередной раз пожалел, что осторожная Мара не отпустила с ним во дворец также и сыновей, её драгоценных мальчиков. Вениамин третий день был болен простудой, иначе он все равно прибежал бы следом, а тихий, курчавый, как овечка, Хашшув, больше всего на свете любил сидеть на кухне возле матери и слушать музыку её голоса.
- Зачем - ц-ц-царь? - снова спросила Гадасса.
Мардохей посмотрел на неё с удивлением и только покачал головой: Гадасса нередко задавала вопросы, которые уже не услышишь ни от Вениамина, ни даже от Хашшува. И все оттого, что девочка только недавно сама взялась бороться с заиканием и начала гораздо больше разговаривать вслух, чем прежде.
- Царь нужен затем, чтобы любить его, - громко ответил Мардохей именно так, как подобает говорить верноподданому престола, царскому стражнику, особенно, когда тот стоит в толпе людей.
А потом проговорил уже тише, задумчиво улыбаясь каким-то своим мыслям:
- Однажды деревья решили назначить царя и сказали маслине: царствуй над нами. Но маслина не согласилась, говоря: а как же я оставлю свое масло, которым чествуют людей и богов, и пойду скитаться среди деревьев? Тогда предложили царствие смоковнице, но она сказала: разве могу я оставить мою сладость и вкусные плоды ради того, чтобы быть первой. И вионградная лоза тоже отказалась от власти, потому что не захотела оставлять сок свой, веселящий богов и людей. Наконец, перебрали все деревья и предложили над всеми царствовать терновнику, и терновый куст сказал: смотрите, если должен я и вправду быть царем, то будете вы спокойно покоиться под моей тенью, а если нет, то загорюсь я таким пламенем, котрое сожжет все кедры, и маслины, и виноградники...
- И что ж было, когда царем стал терновник?
- Пожар и войны по всей земле, - коротко ответил Мардохей.
Гадасса слегка покраснела, но потом приподнялась на цыпочках к уху Мардохея и прошептала:
- Ты... ты снова горовишь со мной как с маленькой, а я ведь не о том. Но ведь у нас тоже был свой царь, да? Мы ведь должны его любить также сильно? И у нас тоже скоро будет новый царь?
Мардохей уже знал, что, говоря "нас", Гадасса всегда имела в виду иудеев, и только теперь начал понимать вопрос девочки, не такой уж и глупый.
- Да, у нас тоже были цари - Давид, Соломон, и потом многие другие. А самый первый - Саул. Но это было давно, до плена Вавилонского, когда иудеи ещё не жили в рассеянии по всей земле, как семена, рассыпанные по ветру...
