Каркас ещё раз внимательно, опытным взглядом оглядел стоящего перед ним молодого человека. Придраться было решительно не к чему - высокий рост, широкие плечи, загорелое спокойное лицо, на котором сейчас не прочитывалось ни излишней дерзости, ни рабского испуга.
- Как твое имя? - спросил Каркас грозно.
- Мардохей, - ответил статный молодой человек, и в том, как он назвал себя, тоже почувствовалось сдержанное достоинство.
Судя по имени и лицу, он был вавилонянин, и это Караску тоже понравилось. Персидского полководца Мардония родители тоже когда-то назвали похожим именем, в честь главного вавилонского бога Мардука, и это принесло ему великую славу и удачу во многих сражениях.
- Твои родители родом из Вавилона? - поинтересовался Каркас.
- Да, - ответил Мардохей с удивлением. - Дед мой жил в Вавилоне, а потом переехал с сыновьями в Сузы.
Каркас кивнул головой и приказал отрывисто:
- Приходи завтра в полдень к главным воротам. Я беру тебя на службу во дворец.
И отряд двинулся дальше. Мардохей не успел вымолвить ни слова, лишь понял, что судьба его отныне решена и работе в отцовской лавке пришел конец.
Старик снова что-то начал говорить - теперь уже что-то угодливое, хватая его за руки, но Мардохей его больше не слушал...
Поступить на службу при царском дворце было такой великой честью, о которой Мардохей даже никогда и не мечтал. А для иудея это был и вовсе невозможным, немыслимым делом. Но ведь Мардохей не обманул начальника стражи, когда сказал, что его предки жили в Вавилоне. Мардохей напрямую бы сказал и о том, что он - из иудеев, если бы его кто-нибудь об этом спросил.
"Значит, так нужно, чтобы я попал на службу во дворец, - подумал Мардохей, спеша со своей необычайной новостью к отцу. - Ведь если бы мне пришлось бы сказать, что я - из иудеев, меня ни за что не взяли бы на службу. Значит, так нужно, и так и будет..."
Он заранее знал, что Иаир хоть и будет ворчать, но обрадуется в душе такому повороту событий. В лавке хорошо справлялся с делами его старший сын, но зато Мардохей на дворцовой службе сможет без излишего труда нажить достаток, который в старости станет его защитой.
Совсем недавно Иаир с нескрываемым удовольствием подробно описывал за вечерней трапезой на редкость точные весы, на которых во дворце для всех служителей отмерялось серебро из царской казны.
Приблизительно догадывался Мардохей и что скажет жена его, Мара.
"Делай, как тебе лучше, - робко улыбнется Мара. - А я буду делать, что ты скажешь, лишь бы тебе и нашим детям было лучше. Наверное, тебе будет к лицу шапка стражника с острым наконечником, ведь тебе тоже дадут такую шапку, Мардохей?"
