Иаир распалился и хотел добавить что-то еще, но заметил строгий взгляд Аминадава, и осекся на полуслове - он вспомнил, что перебил старшего брата.
"Запомни, глупца убивает гнев, и несдержанного губит излишний пыл", так нередко говорил Аминадав Иаиру и тот вспоминал его уроки, причем в самые гневливые минуты жизни.
- Знай, мой мальчик, что только бедуины умеют пересекать на верблюдах великую пустыню, передвигаясь большими караванами, - ровным, ласковым голосом продолжил Аминадав. - Они возят с собой ослов, кур, собак, большие бурдюки с водой, потому что верблюды для них - это все равно, что двигающиеся дома...
- Тогда я попрошусь к ним в караван и поеду с бедуинами!
- Ничего не получится, - эти люди молятся своим, пустынным богам, и как только они увидет, что ты молишься нашему богу, они тут же убьют тебя или бросят на полпути, что тоже равносильно смерти...
- Зачем ты мне сейчас все это рассказываешь, Аминадав? Я тебя не узнаю! Ты же сам говорил: есть ли что трудное для Господа? - с обидой в голосе воскликнул Абихаил. - Тогда я буду как Моисей, и передо мной сами расступятся красные пески пустыни, как морские волны.
- Никто не может назначить сам себя в пророки, - смущенно пробормотал Аминадав, по привычке разглаживая свою раздвоенную бороду, которая в то время была только наполовину седой, а наполовину - русой, в мелких, золотистых кудрях. Эта борода словно бы вытекала из уст Аминадава, как тихая река, которая потом разделялась на два потока, и добрый, улыбчивый служил её истоком.
- Иди, но знай, что от меня ты не получишь даже дыма от очага! сердито отрезал Иаир. - Тебе ведь и без того каждую ночь на голову будет сыпаться манна небесная, и ты будешь варить её в котле, и делать сладкие лепешки и похлебку - не забудь только взять с собой самую большую ложку!
- Ты можешь говорить все, что угодно, брат, но я все равно не буду жить в каменном городе и торговать вместе с тобой гнилыми нитками! Я мечтаю, как мои предки, сажать плодовыеи деревья, разводить овец и во время молитвы видеть перед глазами реки и холмы, а не зубцы царских башен. Раз вы так говорите, скоро я сам накоплю много денег, куплю себе верблюдов, такой же большой будрдюк для воды, как у бедуинов, и тогда все равно уеду...
- Вот это дело! - обрадовался Аминадав. - Верблюды дорого стоят, и тебе, мой мальчик, сначала придется как следует потрудиться.
Признаться, он уже с нескрываемым страхом гладел на младшего брата, который говорил с опасной горячностью, и при этом глаза его неистово сверкали, а в уголках рта собралась белая пена, как у безумного.
