Аниара | страница 6
Вот выступает главный астроном
с докладом о космических глубинах.
В руке он держит чашу из стекла.
— Мы понимаем, кажется, что космос,
в котором мы находимся, — не то,
что означало наше слово «космос»,
рожденное земным воображеньем.
Мы ощутили глубину глубин,
в которых заблудилась Аниара.
Весьма наивно было, исходя
из свойства человеческого мозга,
решить, что у Загадки есть структура.
Мы поняли: стеклянная прозрачность,
которая обстала Аниару,
есть дух, непостижимый вечный дух,
и мы вершим свой путь по морю духа.
То, в чем свой путь свершает Аниара,
обходится без черепной коробки,
живет без мозгового вещества.
То, в чем мы путь вершим свой, существует,
в мыслительных процессах не нуждаясь,
поскольку дух превыше мира мысли.
Сквозь Бога, Смерть, Загадку лег наш путь.
Кривая вывезет куда-нибудь.
Полезно было б сообщить Земле,
что гордый наш корабль в пространстве духа –
не более чем пузырек в стекле.
Я расскажу, что слышал о стекле,
и вы поймете. Всякое стекло,
покуда не сотрется в порошок,
хранит в себе пузырики-пустоты,
пузырики ползут в стеклянной массе,
и через много сотен лет пузырик,
глядишь, проделал путь в своем стекле.
И Аниара в пропасти парсеков
пузыриком таким вершит свой путь,
и сводов бездны ей не разомкнуть.
Хотя мы и глотаем расстоянья
и скорость наша очень велика,
но, по масштабам космоса, она
лишь скорости пузырика равна,
пузырика в стекле прозрачной чаши.
***
Дрожа от этой ясности, бегу я
туда, где Дейзи кружится, ликуя,
и где не гаснет жаркий красный свет.
Прижавшись к ней, шепчу я, как заклятья:
— Впусти, впусти меня в свои объятья,
там ясной и холодной смерти нет!
Живут долины Дорис в залах Мимы,
долины лоном Дейзи заменимы.
Забудем мы, вжимая тело в тело,
что Аниарой бездна завладела.
14
На корабле возникла секта «терок».
Собравшиеся члены трут друг друга.
Здесь больше женщин, но глава — мужчина,
который называется «терпуг».
(Словечко из доголдонских времен.)
Все это связано с понятьем «пища», «кухня»,
где пищу помещали на огонь.
Так объясняет «Голубой архив».
Вот все, что я узнал.
Когда-то в школе, я припоминаю,
показывали нам живое пламя.
Горело деревянное полено:
возник огонь и появился дым
и вроде бы тепло.
Полено тут же опустили в воду,
веселый и живой огонь погас.
Деревья — редкость. Много их росло
в доголдонское время, но позднее
их погубила радиоактивность.
Смотрели мы, дыханье затая,
как дерево рождало теплый свет.
Какая даль, какая это даль.
15
Я отключаю Миму, обхожу