После того, как экспошармовцы слегка поежились от этих слов, Шалтай ткнул пальцем в стол, покрытый листком.-Вот тут место меня бы устроило. Отсюда и досюда.
Менеджер Юля посмотрела на этот скромный квадратик так, будто ей в ресторане вместо устриц подали манную кашу. Потом она не нашла ничего лучше, чем спросить:
– -А вы не ошиблись?
– -Отгадайте с трех раз,-сказал Шалтай и радостно захмыкал, довольный собственной шуткой.
– -Неужели вам удобно будет здесь, в углу?-спросила Юля, чуть-чуть не добавив вслух: "с таким-то вот камушком на пальце".
– -Не стенд красит человека,-напомнил известную истину Петр Кирсанович Шалтай и отчего-то неприлично хихикнул.-А красит – что?.. Правильно!-тут же ответил он сам себе.-В данном случае то, что человек на стенде выставляет. А угол… Свой уголок я убрала цветами!..-фальшиво проскрипел он.-Мне где-нибудь расписаться?
– -Да,-сказала несколько оздаченная Юля.-Распишитесь вот здесь и ждем вас…-далее последовала традиционная фраза, завершающаяся призывом запомнить имя и внешность Севы Чикильдеева. При этом молодой человек снова сделал привычный реверанс головой.
Едва фигура в ложном Adidas'е откланялась, как появился Илья Ильич. Его изумлению не было предела.
– -Всего десять метров взял? А какое впечатление производил!.. Видели, какой крутой?
Экспошармовцы притворились, что видели.
– - С другой стороны… -продолжал Илья Ильич, и было заметно, что какие-то шестеренки так и крутятся у него в голове.-А впрочем… зачем?.. Не могу понять… Он ведь из этой породы… М-да! Из кротов.
Оглядев разинувших рты подчиненных, господин Полуботов поспешил вернуть их к привычным заботам:
– -Ну что ж, продолжим наши страдания.
Остаток дня прошел без каких-либо примечательных событий. Поздно вечером генеральный и исполнительный заперлись в кабинете первого под каббалистическим плакатом "Сядь в меня" и долго шушукались, склонившись над планом "Антик-шоу", словно над шахматной доской. Наконец Илья Ильич откинулся на кресле и сказал традиционную шутку:
– -Ну что ж, осталось теперь всю эту хреновину поднять в воздух.
Сева Чикильдеев традиционно засмеялся, словно слышал это высказывание впервые.
– -Значит, завтра с девяти будь в Доме. Ремесло у нас почти поэтическое, как в театре. Есть своя кульминация…
– -И развязка,-продолжил Чикильдеев, чтобы показать подкованность.
– -А вот этого не надо! Остановимся на кульминации.
– -Правильно, Илья Ильич. Театр театром, а у нас свой жанр.
