Быть или не быть озабоченным — всегда наш выбор.
Не то чтобы неозабоченный ум свободен от забот — заботы есть, они неизбежная часть жизни, — но они его не отягощают.
Такой человек всегда смотрит шире; его тоже окутывают темные ночи, но глаза его ждут восходящего солнца, и поэтому его душа никогда не тонет во мраке.
И одного этого достаточно — чтобы душа не тонула во тьме.
Тело обречено утонуть в ней — на самом деле, уже утонуло.
Осужденные умереть живут свои жизни во тьме; только жизни бессмертных коренятся в свете.
Благословения детям и всем мои наилучшие пожелания.
117.
Любовь.
Нет большей силы, чем доверие к самому себе, — его аромат не принадлежит этому миру; покой, блаженство и истина проистекают из этого аромата.
Доверяющий себе живет на небесах, а тот, кто не доверяет себе, держит в руках ключи ада.
Шотландский философ Дэвид Юм был атеистом, но каждое воскресенье взял за правило посещать проповедь Джона Брауна, убежденного верующего.
Когда люди напомнили ему, что посещение церкви противоречит его собственным принципам, он рассмеялся и ответил: «Я не верю ни слову из того, что говорит Джон Браун, но Джон Браун верит абсолютно всему, о чем ведет речь.
Так что раз в неделю я взял за правило слушать человека, который тотально верит в себя!»
118.
Любовь.
Любовь является еще и огнем, но холодным огнем.
И все же нам приходится в нем гореть, потому что он также очищает; он горит только для очищения.
Шлак сгорает, оставляя чистое золото.
Точно так же моя любовь принесет страдание, ибо я хочу разрушить тебя, чтобы создать тебя снова.
Зерно должно быть разрушено — как иначе родиться дереву?
Река должна закончиться — как иначе ей слиться с океаном?
Так что отпусти себя и умри как иначе ты найдешь себя?
119.
Любовь.
Истина открывается не плывущему, но тому, кто тонет.
Плывешь на поверхности, но, утонув, уносишься в бесконечные глубины.
120.
Любовь.
Поиск смысла губителен; он не принес ничего, кроме бессмысленности.
Видеть, что смысла нет, — значит обладать настоящим смыслом, где бессмысленности быть не может, где смысл неважен, и этим избегается его губительность.
Оставшееся просто есть, а то, что есть, — есть, а чего нет — того нет, только и всего.
Ты просишь ясного объяснения безмотивности.
Твоя попытка понять не может иметь успеха, так как она мотивирована!
Зачем беспокоиться о понимании?
Смотри, разве все не ясно разложено перед тобой?
Все открыто!
Все ясно!
Но человек настолько занят пониманием, что некому увидеть то, что ясно, что очевидно, то, что есть!
