Я довольно долго просидела так в полудреме. Потом голос из селектора пригласил на беседу Лешу, затем настала очередь Марка. Никто из них обратно в комнату не вернулся. Это уже начинало становиться интересным. Если они - то есть милиция - продумали такой ход заранее, значит, им было важно, чтобы мы не могли не только договориться о показаниях и обменяться информацией, но и определить что-то по лицам тех, кто выходит с допроса.
Наверное, находись я в другом состоянии, мне стало бы зябко. В конце концов, я почти не спала вот уже больше двух суток, и быстро сообразить что-либо по ходу допроса наверняка была не способна. Мало ли чего можно наговорить, когда мозги не работают? Доказывай потом, что имела в виду совсем другое... Но как я уже говорила, за прошедшие сутки я так наволновалась, что теперь мне море было по колено.
- Клюева Варвара Андреевна, прошу вас, - раздался голос из динамика.
Я вошла в соседнюю комнату и с удивлением обнаружила перед собой не толстяка майора, а совершенно незнакомую мне личность. За столом напротив двери сидел человек лет тридцати пяти - сорока с типично шпионской внешностью. Он не был ни высоким, ни низеньким, ни толстым, ни худым, ни светлым, ни темным. Неопределенного цвета глаза, правильный овал лица, нос - ни длинный, ни короткий, ни курносый, ни горбатый. Короче говоря, у этого субъекта не было ни единой запоминающейся черты, ни одной особенности, которая обращала бы на себя внимание.
- Белов Константин Олегович, следователь Крымской прокуратуры, представился он, привстав. - Присаживайтесь, Варвара Андреевна. Вы не возражаете, если я запишу нашу с вами беседу на магнитофон?
- Нисколько, - заявила я и непринужденно плюхнулась на стул.
Следователь включил магнитофон и вперил в меня орлиный взор. Игра в гляделки тянулась около минуты. Не знаю, рассчитывал ли он меня загипнотизировать так, что я бухнусь на колени и исповедаюсь во всех грехах или начну с перепугу закладывать друзей, но я просто ответила ему самым невинным взглядом, на какой была способна. Константин Олегович Белов тяжко вздохнул и приготовился к долгой изнурительной борьбе.
- Если я правильно понял, вы - москвичка, Варвара Андреевна? - начал он издалека.
- Вы поняли совершенно правильно.
- У меня тут не указано ваше семейное положение и место работы.
- А у меня нет ни того ни другого.
- Простите?
- Я нигде не работаю, и семьи у меня нет.
- Совсем нет? - неожиданно заинтересовался он. - А родители, братья, сестры?
