Долгими веками формировался каждый элемент материальной культуры народов. Миллионы неудач предшествовали созданию наиболее целесообразного типа жилища в каждом из климатических и географических поясов. Но когда наконец такой тип оказался созданным, народ остается верен ему веками.
Приверженность к старине? Да нет же, наиболее разумное использование опыта, купленного бесконечно дорогой, трудовой ценой!
Мы часто даже не замечаем, как плотно, со всех сторон, обступает нас прошлое, — не замечаем потому, что обычно оно и в сегодняшний быт если входит, то по полному праву: как нужное и полезное. Но, к сожалению, оно продолжает цепляться за жизнь также и в тех случаях, когда уже перестало приносить пользу, а вот этого мы, как правило, долгое время не видим!..
Я слышу несколько смущенный смех в группе ученых, которым что-то очень горячо говорит инженер в форме метростроевца.
— Совершенно согласен с вами, — с экспрессией продолжает он какой-то спор, начала которого я не слыхал, — инерция — страшная сила! Но вы приглашаете меня понаблюдать, как старая форма предмета сопротивляется новому материалу, из которого его начинают изготовлять, на примере археологических находок. Вы преподносите мне объяснение листовидной формы железного меча, пришедшего на смену бронзовому. Большая ширина бронзового меча была необходимой: бронза мягче железа, узкий меч ломался бы от удара. Железный меч, которому это не грозило, продолжал, однако, на первых порах «притворяться» бронзовым, он все еще «стеснялся» быть узким, хотя, даже при своей тогдашней примитивности, все равно стоял на высшем техническом уровне. Опять-таки вы правы и в том, что нам кажутся смешными ухищрения мастера, сумевшего уже выковать железный меч, но все еще не решившегося расстаться с шириной привычного бронзового. Однако разрешите привести пример несколько более близкий. А вам не кажутся смешными вагоны первого выпуска московского метро? Обратите внимание на одну занятнейшую деталь: двери во всем составе, как вы помните, открываются и закрываются автоматически; но наряду с этим они зачем-то снабжены еще и ручками. Зачем? Представьте себе, ни за чем! Просто: раз дверь — значит, должна быть и ручка! Разве это не та же самая форма бронзового меча, перенесенная на железный? Поэтому присоединяюсь к вам: инерция — страшная сила, и особенно страшная потому, что мы ее лучше всего видим только на том, что далеко от нас… Вы, может быть, возмутитесь: как же этой ручки в вагоне метро не заметили те, кто утверждал проект?! Позвольте, однако, спросить: а вы обратили на нее внимание? Нет! Вот так же и они над нею не задумались: они привыкли к ручкам на дверях в совершенно одинаковой степени, как вы…
