.
О том, как Ладинский провел военные годы, сведений очень мало. Весной 1941 г. он еще в Париже, а уже в следующем году упоминается в информационной заметке «Нового журнала» как перешедший демаркационную линию и оказавшийся в «свободной зоне» Франции [47]. Но он вернулся в Париж, как только тот в августе 1944-го был освобожден от гитлеровцев.
Все, о чем пойдет речь дальше, будет больше иметь отношение к недолгой истории послевоенного возвращенчества, но для Ладинского это было неотъемлемой частью биографии, и без рассказа об этом последний период его жизни окажется не до конца понятым.
Уже через несколько месяцев после освобождения Парижа, в течение осени 1944 г. были созданы или возобновлены запрещенные в начале войны русские организации (при немцах существовало лишь подполье). Перешла на легальное положение газета «Русский патриот», выходившая с ноября 1943 г. Ладинский стал ее секретарем и одним из постоянных авторов, публиковал публицистику и эссеистику, весьма характерную для конца войны: «С той минуты, как растаяли в тумане черноморские порты <…> русские эмигранты стали гражданами вселенной. Второго сорта, конечно. <…> И вот, в водовороте мировых событий, настал момент, когда эта связь со своей страной ощутилась, как пуповина. <…> И в дни тяжких военных испытаний, и в дни побед, как через пуповину, мы чувствуем живую и кровную связь с нашей огромной и прекрасной страной»[48].
Членство в масонской ложе Ладинский после войны не восстановил[49], к тому времени его интересовали совсем иные вопросы, хотя движение советских патриотов оказало определенное влияние и на тематику докладов в парижских масонских ложах.
Воссозданное Объединение русских писателей 16 декабря 1944 г. провело в помещении Союза русских патриотов (рю Галльера, 4) свой первый литературный вечер, в котором приняли участие Ладинский, Корвин-Пиотровский, Ставров и др.[50] А на следующий день, 17 декабря, на общем собрании Союза русских патриотов были проведены выборы правления вместо существовавшего до того временного руководства. Одним из двенадцати членов правления был выбран Ладинский[51].
4 февраля 1945 г. Б.К. Зайцев писал И.А. Бунину о Н.Я. Рощине: «Его из “Русск<ого> П<атриота>” выставили, равно Любимова и М. Струве. Там теперь комбинация из младороссов и “молодых” писателей (Объединение). Убого очень. Теперь тебя будут туда тянуть, я не сомневаюсь»[52]. И действительно, в феврале 1945 г. Ладинский и В.Л. Корвин-Пиотровский пытались привлечь к сотрудничеству в «Русском патриоте» Бунина, который, впрочем, предпочел деликатно уклониться, объяснив в письме Ладинскому от 8 февраля 1945 г. свой отказ тем, что «газета — яркополитическая, а я уже давно потерял всякую охоту к какой бы то ни было политике»
