Скрипит возок, в снегах ныряет,
Как барыня, столица спит,
И вот шлагбаум поднимает
В бараньей шубе инвалид.
А Музе не поднять усталых
Свинцовых караульных вежд,
Всех этих пеней запоздалых,
Суда глупцов, хулы невежд.
От нежных перьев треуголки
Ей русских роз не уберечь —
И пачкают людские толки
Прелестную покатость плеч.
А Вам — Наталье Гончаровой —
Приснилось на заре, что с Вас —
Еще Вы девушкой суровой —
Не сводит он тяжелых глаз…
Вчера заметили случайно:
В дубовом ящике стола,
Как государственная тайна —
Хлад пистолетного ствола.
Что детям обаянье славы?
Вам слаще бал и санный бег,
Великосветские забавы
И медленный пушистый снег.
А снег другой, в руке зажатый,
В горячих пальцах, и потом
В крови расплавленный, примятый
Под тем трагическим кустом?
Ах, девочка моя Наташа,
Пробор склоненный — мало сил,
Любовь моя! — большая чаша —
Я захлебнулся, не допил.
