Собрание стихотворений | страница 46



Над синей и страшной водой
Пленительных глаз Дон-Жуана,
Где мир отразился пустой.
Не верь никаким уговорам,
Мужским непонятным слезам,
Красивым и ловким танцорам,
Поэтам и синим глазам —
Все только начало разлуки,
Ты будешь сгорать от стыда,
Ты будешь заламывать руки,
Покинутая навсегда.
О, в шорохе платьев туманных
В темнице своей кружевной
Останься для вздохов гитарных
Запретной страной.

122. РОМАН

Ты — африканское объятье,
Ты — пальма, ты — высокий храм.
Ты в черном шумном бальном платье
По лестнице нисходишь к нам.
И с легкомысленным поэтом
Дыханье делишь, пьешь вино,
Усталая, перед рассветом
Ты говоришь: «Мне все равно»…
Но угасает жар романа,
Как тлен шампанских пузырьков.
Увянут милые румяна,
Умолкнет музыка балов.
Ты располнеешь в жизни душной,
У мужа в клетке золотой,
Ты станешь теплой, равнодушной,
Благополучной и земной.
Меняет голоса эпоха.
А легкомысленный поэт?
Наверное, он кончит плохо
Среди своих житейских бед.
И прочитав о том в газете,
Твой муж, солидный человек,
Вздохнет и скажет о поэте:
— Стихи в американский век…
1937

123. ВЕРНОСТЬ

В слезах, в одиночестве вечном,
В терзаниях — ночи без сна,
В прекрасном порыве сердечном
Склоняется к слабым она.
Как Троя, как крепость в осаде,
В которой воды больше нет.
Представлен к высокой награде
Ее комендант и поэт.
О, верность и ум коменданта
Отмечены на небесах:
Бессмертьем — душа, и талантом,
Звездою алмазною — прах.
И новая там Андромаха
Стоит на высокой стене,
Взирает на битву без страха
В прелестной своей тишине.
Ты, льющая слезы над телом,
Когда погибает герой,
Зачем ты к нему не слетела
На помощь средь битвы такой?
Зачем не склонилась спасеньем
К слабейшему, к мукам таким,
Его не оплакала пеньем
И не разрыдалась над ним?
1937

124–126. КОЛОДА КАРТ

1. «В колоде 52 карты…»

В колоде 52 карты.
Это — Наварра и Арагон,
Франция, роза Декарта,
И Кастилия — гитарный звон.
Четыре короля и дамы,
Строй пик и сердец.
Зеленые поля и храмы,
Где золотой телец.
Четыре игральных масти:
Кастилии каравелльный флот,
В Атлантике божьи страсти,
Где «Санта-Мария» плывет…

2. «И в золоченой карете…»

И в золоченой карете
(Не профиль, а бог, медаль)
Людовик — как на монете —
Едет в прохладный Версаль.
О лилии тучных бурбонов
И под глазами мешки!
О фавориток и тронов
В темных боскетах грешки!
А если звон шпаги,
Взмах шляпы с пером и поклон,
И глоток из плетеной фляги,
Это — Наварра и Арагон.
Но смерть голубую колоду
Тасует костяшками рук,
Ставка — жизнь за свободу.
Угодно, любезный друг?

3. «И, потирая руки…»

И, потирая руки,