Собрание стихотворений | страница 34



66. ЭЛЕГИЯ

Я с горькой славой Рима
Судьбу твою сравнил.
Я ледяные зимы
Палладе посвятил.
Наперекор сугробам
Там вырос мир колонн,
Как странный лес за гробом,
Как непонятный сон.
И только голос лиры
К тебе из синевы,
И только город сирый
На берегах Невы.
И только слезы, слезы
Твоих небесных глаз,
Твои метаморфозы
И расставанья глас.
1933

67. ШВЕЯ

Небесное синее зренье
Швея над иглою слепит.
В том платье ночном, как виденье,
Красавица бал посетит.
Таков уж порядок на этой
Печальной и бедной земле:
В чернилах все пальцы поэта,
У золушки руки в золе.
Красотка стучит каблучками
На скользком полу восковом,
Сапожник разводит руками
Над бедным твоим башмачком.
Не плачь — все превратно и тленно
В шумихе земной чепухи,
Кончается бал неизменно,
Забудутся рифмы, стихи.
Не все ли равно, в этой драме
Какую играем мы роль:
Оплаканы пред небесами
Сапожник и датский король.
Истлеет прелестное платье.
Увянет румянец. Глаза
Ослепнут в могиле. Объятье
Утихнет, как в небе гроза.
1932

68. ОНА

Со вздохом он целует руку,
Она сквозь слезы вдаль глядит —
На небо, на любовь, на скуку,
И ничего не говорит.
А сверху некий театральный
Волшебник сыплет не спеша
Бумажки — белый цвет миндальный.
Порхает бедная душа
В туманном мире воркованья,
Преображенном впопыхах
Под музыку, под восклицанья,
Под арию о «двух сердцах».
Но тучный господин во фраке
Ее в медвежьих лапах мнет,
Такую тонкую. Во мраке
Автомобиль глазастый ждет.
Мерещатся ей замки, залы,
Поклонник — кошелек и фрак,
А юноши-то целовали
Ей маленькую руку…

69. ЕВРОПЕЙСКАЯ ЗИМА

Зима с умиленьем
Безмолвных холмов.
С последним паденьем
Дубовых листков.
Над сельскою прозой
Сияла зима,
Над райскою розой
Чья гибель — чума.
Над Римом, над бурной
Струей ручейка,
Над хижиной курной —
Жильем бедняка.
Средь мраморной стужи
Музейных колонн
О шерсти верблюжьей
Вздыхал Аполлон.
Шел путник. Мечтаньем
Себя утешал
И пальцы дыханьем
В пути согревал.

70–71. ПО НЕБУ ПОЛУНОЧИ

1. «Все та же скука мира…»

Все та же скука мира —
Пустая мишура,
И холодок эфира
На кончике пера.
Скучны земные девы
Под музыку балов,
И райские напевы
Для них — невнятный зов.
И только белый парус
На море голубом…
И только первый ярус
В театре городском.
Все холодней и строже,
Над скукой мировой,
Сияли в черной ложе
Глаза Лопухиной.

2. «Кто знает — житель рая…»

Кто знает — житель рая —
О чем в полночный час
Он думал, не смыкая
Над рукописью глаз,
Когда сквозь сон кричали
В аулах петухи,
И в Пятигорске спали
Средь сонной чепухи?
Спасибо вам средь тесных
Ущелий за намек:
За несколько небесных
И непонятных строк,