Хочет, чтобы с его мнением считались, и когда возникают разногласия в «Русском сборнике», заявляет о своем отказе от участия. Б. Пантелеймонов по этому поводу шутливо писал Бунину 16 марта 1946 г.: «Дорогой Иван Алексеевич. Какие события мы переживаем, ужас: речь Черчилля, события в Персии, отказ Ладинского от участия в Сборнике. Вы тоже, наверное, не спите по ночам, придумывая, как бы спасти наш сборник и вернуть Ладинского… хочу просить Вас возглавить делегацию (Ремизов, Тэффи, Бенуа, Маковский), которая пойдет на Галлера, в “Советский патриот”, дождется приема у самого А.П. Ладинского и объявит ему о нашей полной капитуляции»[56].
Очерк в «Русский сборник» Ладинский в конце концов дал, но волнует его в это время другое: он начинает новый роман. Объявление о том, что роман готовится к печати, было опубликовано на обложке сборника «Роза и смерть», но задолго до того появилась заметка следующего содержания: «18 мая в тесном кругу писателей и деятелей искусства А.П. Ладинским был прочтен отрывок из его нового романа “Взирая на лилии” (жизнь Христа). Отрывок — глава об Ироде и Саломее — ярко и образно написанный, вызвал живейший интересу всех присутствующих. Были на чтении: Г.В. Адамович, И.А. Бунин, Н.Н. Евреинов, Г.В. Иванов, И.В. Одоевцева, А.В. Руманов, М.А. Струве, Н.А. Тэффи»[57]. Впрочем, уже через год замысел романа несколько изменился, а в хронике «Советского патриота» появилось сообщение: «А.П. Ладинский работает над новым историческим романом из эпохи имп. Юлиана и языческой реакции, в котором проводит параллель между современностью и первыми веками христианской веры»[58].
30 июня 1946 г. на торжественном собрании в зале театра Иена Ладинский получил советский паспорт. Он был в первой партии эмигрантов, получавших советские паспорта. Вместе с ним должны были получить паспорта из рук советского посла Н.Е. Богомолова и ген. консула Н.П. Емельянова митрополит Евлогий (который, впрочем, на собрании не присутствовал, сказавшись больным), адмирал Д.Н. Вердеревский, профессор А.П. Марков, писатели Б.Г. Пантелеймонов, Н.Я. Рощин и др.[59]
Тремя неделями позже, 21 июля, в битком набитом зале «Мютюалитэ» состоялось второе собрание, на котором выступали посол Богомолов, Константин Симонов, Илья Эренбург. Вслед за ними произнес речь Ладинский: «Если кому нужно быть со своим народом, так это писателю или поэту. Пропасть между нами и советскими писателями теперь исчезает. Слово «эмигрантский» уже отходит в область преданий»
