Шаги раздавались совсем близко.
— Джо!..
Он никак не мог вспомнить хоть какой-нибудь поворот, какой-нибудь спасительный боковой коридорчик. Он перебрал в памяти каждый сантиметр зала (так, словно ощупывал стены его пальцами). Ну да, где-то здесь должен быть тот самый узенький, низкий переход, а в нем, в полу, люк…
Он вспомнил про этот потайной ход, когда уже бежал по переходу. Он упал на колени и сдвинул крышку люка. С силой покатил ее к лестнице, и она затарахтела вниз по ступенькам: бам, ба-бам, бам, бам — ну точно, как его мотоцикл.
— Эй, ты что, с ума сошел? — раздалось за его спиной. Джо нырнул в отверстие. Стены и потолок больно царапали спину и плечи.
Наконец прямо перед собой он увидел дверь. Сквозь щель пробивалась полоска света. За спиной что-то шуршало и царапалось. Он распахнул дверь, шагнул вперед — и яркий свет ослепил его.
— Но ведь я говорила…
— И я говорила с Шейлой…
— Ах, я и не заметил, как вы вошли! Ну, идите же сюда, позвольте, я налью вам мартини.
— Ради всего святого, Стив, кто пьет мартини…
— Джо!..
— Держу пари, вы такого еще не слышали. Ронни, расскажи молодому человеку свой анекдот, ну тот самый…
Джо двинулся было вперед, но тут же зацепил ногой за провод удлинителя. Канделябр перевернулся.
— Эй-эй, осторожнее!
Джо дрыгнул ногой — провод отцепился. Но в комнате уже стало темно, как в подземелье.
— Вы, правда, ничего не хотите? Ну, если не мартини, тогда, может…
Джо уже карабкался по ступенькам к маленькому балкончику.
Он уткнулся лицом в портьеру. Тут же запутался в ней, но после короткой борьбы неожиданно оказался в длинном коридоре.
Он перепрыгнул через провод и снова побежал. В лунном сиянии воздух казался наполненным тончайшей серебристой пылью.
Возле огромной картины в позолоченной раме он остановился и оглянулся. На какое-то мгновение потемневший лак картины неожиданно просветлел. Он увидел богато обставленную комнату, полную мужчин и женщин в вечерних туалетах, а среди них две маленькие детские фигурки. Крепко сцепившись друг с другом, они яростно боролись. Один из мальчиков был совершенно голым.
Но кто-то уже раздвигал голубые портьеры, закрывающие дверной проем.
— Куда ты ведешь меня, а, Джо? Ты уверен, что нам сюда? Ты только доведи до места, я выпущу его и уйду, и навсегда оставлю тебя в покое.
И снова Джо побежал по коридору. Дышать стало совсем тяжело, он задыхался. В горле что-то хрипело, грудь разрывалась на части.
— Давай, Джо, я ведь все равно не отстану, давай, давай, Джо!
