Командир отпустил всех, кроме Фишеля и доктора Бека, жестом предложив им остаться. Хлопнула дверь; еще некоторое время был слышен громкий голос шведа, не желавшего, видимо, сидеть взаперти. Потом его крик затих, растворившись в топоте сапог матросов.
Шюттенстрем, старший помощник и геолог снова остались втроем. Фишель вытирал платком лоб- Он был возбужден и никак не мог успокоиться. Доктор Бек молчал и неподвижно смотрел перед собой. Лицо Шюттенстрема выражало отвращение, досаду и гнев. Он медленно опустился на стул, громко вздохнул, затем, положив руки на колени, со зловещим спокойствием произнес:
— Дорогой господин Фишель, так дело не пойдет!
Казалось, он хотел добавить что-то еще, но, взглянув на геолога, по-видимому, передумал и ничего больше не сказал. Вынув из кармана радиограмму, принесенную радистом, он быстро пробежал глазами текст.
— Раз уж мы собрались все вместе, — сказал Шюттенстрем, обращаясь к Фишелю, — я думаю, вы ничего не будете иметь против, чтобы доктор остался здесь. Хорошо. Речь, правда, идет о совершенно секретном документе. Но в нашем положении он не настолько уж секретен, чтобы доктору нельзя было знать о его содержании. Итак, слушайте: «Квадрат «Z-З» с шестого апреля объявляется запретным для немецких подводных лодок».
Доктор Бек вопросительно посмотрел на командира:
— Простите, господин Шюттенстрем, как это понимать?
Фишелю не понравилось, что командир обсуждает служебные вопросы в присутствии постороннего. И поэтому его, по существу, верное замечание прозвучало как невежливое поучение:
— Очень просто, господин доктор. Это означает, что «Хорнсриф» находится сегодня, двадцать девятого марта, там, где он должен быть не раньше шестого апреля.
Бек не обратил внимания на резкий тон старшего помощника.
— Но это же только говорит о том, — ответил доктор, — что мы прибудем в Бордо на несколько дней раньше, чем это предполагалось сначала.
— Или мы никогда туда не прибудем, — вставил Шюттенстрем. — К сожалению, слова господина Фишеля соответствуют истинному положению вещей. Мы находимся сейчас в квадрате «Z-З», то есть в операционном районе германских подводных лодок, именно в тот момент, когда этот район еще не является для них запретной зоной.
Помолчав немного, он медленно добавил:
— Гм… может случиться и так, что наша собственная подводная лодка примет нас за английское судно. И тогда… Пусть смилостивится над нами господь!
Пораженный услышанным, Бек спросил:
