В этом «Глотке» Лунатик и завел впервые тот разговор, который мне не понравился и в конечном счете привел к событиям, поставившим все вверх дном (хотя, в сущности, ситуация и так была хуже некуда).
— Есть еще интересные вещи, — ровным голосом и глядя перед собой, как бы между прочим, сознался он. — Много вещей.
Пил я в тот вечер мало, поэтому и запомнил разговор почти дословно.
— После большого выброса многое переменилось, — продолжал Лунатик. — На севере открылись проходы в места, где еще никто не шарился, у меня и карта есть.
— Если там никто не шарился, то откуда карта?
Он только дернул плечом. Свет лампочки странным образом отражался в почти прозрачных глазах Лунатика, делая их невероятно честными.
— От парня, который умер в «концлагере».
— Значит, он был в этих местах?
— Получается, что да.
— Первым?
— Может быть, и первым, он умер, я больше ничего не узнал.
— А мне это зачем?
— Я думал, ты согласишься со мной пойти…
Он говорил и говорил про очередной мегаартефакт, такие байки пачками поставляет Зона. Я слушал Лунатика вполуха и уже знал, что никуда с ним не пойду. Некуда было, да и незачем. Он быстро заметил, что момент неподходящий, и отвалил, скрывшись за чужими спинами, — худой, печальный и странный, как всегда. Ко мне тут же подсел уже знакомый «свободовец», тот самый веснушчатый парень, с которым я в самый первый день в Темной долине разговаривал возле блокпоста. Парня звали Экса, в баре он сильно расслабился, а до этого пришел в компании Кости.
В трезвом виде Экса был довольно сдержан, но в нетрезвом любил задирать меня, чем он немедленно и занялся.
— Эй, Моро, а правда, что у вас там, в «Агропроме», прямо в кабинете Крылова висит плакат «Сегодня куришь траву, а завтра служишь „Свободе“»?
— Отвали, — коротко сказал я.
— Смотри не кури, а то Минздрав и расстрельная команда предупреждают…
Он еще нес всякую чушь.
— Не обращай внимания, — сказал мне севший рядом Костя. — Он иногда бывает такой. Тут проблема была с одним мужиком, со Щукиным. Сливал информацию о наших форпостах наемникам на контракте. Экса со своими людьми устал этих наемников гонять, за месяц четыре группы положили. Кстати, не ваша работа?
— Нет. А где теперь этот Щукин?
— Где-где… все там же. Вызван к богу на ковер.
…Я не мог знать наверняка, были ли этот Щукин тем самым информатором Крылова, который бесследно исчез в ту ночь, когда погиб Тихон и начались мои теперешние проблемы. Я вообще ничего о нем не знал и не мог об этом человеке сожалеть. Крысы, вне зависимости от стороны, на которую работали, теперь стали мне противны до гадливости.
