Смертин гнал вперед, уткнувшись глазами в спину бригадира. Справа мелькали рассаженные бывшими жителями кусты и черные провалы подъездов прижавшихся друг к другу панельных девятиэтажек.
Саян ошибся. Он не учел, что в переулок закатит еще один «FCS-Bradley», отставший от сослуживцев. Ловушка! Бронетранспортер снес, заворачивая, приличный кусок дома и застрял перед развалинами рухнувшего балкона. Сдал назад, разгоняясь, чтобы перемахнуть препятствие.
- Во попали, - ойкнул, пятясь, Рябой.
Смертин споткнулся о полуоткрытую крышку канализационного люка и смачно растянулся, уронив камеру.
- Туда! - кивнул на провал Саян, запрыгивая первым.
Другого выхода не было. Рябой и бугай сиганули за ним. Алексей замешкался. Вынырнувший из дыры сталкер схватил его за ногу и буквально впихнул в узкий лаз. Стрингер приложился плечом о железную лестницу. Грузно шмякнулся на что-то мягкое, стараясь не зацепить камерой о бетон.
- Мать мою! - пискнул Рябой, махая руками, - Слезь! Затопчешь!
Стены подземелья завибрировали, забивая волосы пылью.
- Ни хрена от школы не останется, - выругался бригадир, шаря по карманам в поисках фонарика, - А у меня там нычка… Валим от этой дырки поскорее, а то какой-нибудь особо догадливый гранату зашвырнет.
Тусклый желтый луч выхватил из темноты длинный тоннель, поросший мхом и фосворицирующим белесым лишайником.
- Маски наденьте, - рявкнул Саян, - И красные шприцы готовьте. Фонит ужасно.
- Что? - не понял Смертин.
- Молния на воротнике, - подсказал лысый.
Алексей нащупал замок, слегка дернул и выцарапал, свернутую в узкую трубку маску. Из какого материала сделана вещь, он так и не понял. Просто натянул на голову, сняв «Пчелу». Больше всего удивили вшитые прозрачные пластины для глаз. Рябой со стороны напоминал здоровую испуганную стрекозу, у которой оторвали крылья.
- К стенам не лезьте, и не трогайте ничего!, - прикрикнул бригадир, уходя вперед.
Тоннель практически не петлял. Передвигаться приходилось согнувшись в три погибели. Саян то и дело швырял в темноту болты, проверяя путь на аномалии. Детектор в условиях замкнутого пространства постоянно дурил, поэтому «монолитовец» его специально выключил.
Если и есть где благодатная почва для развития клаустрофобии, так это в коллекторах Припяти. Город отстроили незадолго до взрыва на ЧАЭС, поэтому под ним не было ни сети старинных пещер, ни военных бункеров, а узкие тоннели канализации бежали строго по оси от одного края до другого, прямо через центр. После аварии коллектор забило мусором и пожухлой листвой. За десятилетия покров из листьев превратился в черную полосу гумусной жижи, в которой роились миллионы едва различимых в темноте насекомых, нажравшихся радиации. Мерзко чавкали подошвы, и Смертину постоянно казалось, что мутировавшие букашки стараются пробраться под плотно завернутые штанины, лезут в мельчайшие щели, щекочут кожу своими миниатюрными лапками. Стрингера передергивало от отвращения, особенно когда приходилось на пузе преодолевать мусорные завалы. Чего здесь только не было. Куски сгнившей мебели, горы тряпок, стекло, всякая мелкая всячина, брошенная беглецами-жителями на улицах. Все, что могло попасть в ливневки, а затем годами скапливаться на дне.
