самой последней жертвы, что может принести один человек ради другого…
— Ребята, по местам! — с неохотой нарушая волшебство момента, я все же расталкиваю своих людей и заставляю вспомнить о задании: стоять насмерть. Что бы ни творилось вокруг.
Сердце превращается в наковальню. Сумасшедший молот без устали обрушивается на нее, отбивая нечеловеческий ритм. Удар, удар, еще Удар, тишина — пламенный мотор захлебывается, не в силах прокачать стремительно ускоряющееся алое кровавое топливо. Судорожно хватаюсь за грудь и падаю на колени, глотая ртом воздух.
— Заводись, бейся, бейся! Давай, родное, не подведи!
Слабый удар, провал, укоризненное безмолвие в оглохших ушах.
— Давай!
Кровь с неимоверным усилием пробивается через уже почти сдавшееся сердце и безумной энергией оживляет его.
— Давай!!!
Удар, удар, удар!
«Работай на износ, не жалей ни себя, ни меня, только дай еще полчаса… — я шепчу, я молю. Удар, удар, удар! — Только не сбейся, не умри раньше своего хозяина!»
Ток крови увеличивается, она прорывается к каждой клетке организма, неся в себе бурлящую силу. Бурый туман застилает глаза, что-то вязкое хлещет изо рта, ушей, носа, превращая все лицо в красную маску смерти… Я знаю этот соленый, терпкий вкус, успел привыкнуть к нему за годы После. Вопреки всему он бодрит, возвращает в сознание. Вперед!
Вскакиваю и… ничего не вижу. Черное, густое марево затмевает все вокруг. Чувствую всеобщее движение — земля под ногами трясется и вздрагивает. Повсюду странные тени, они мечутся, кружатся в странном и неестественном танце. Тяжелое, хмурое небо обрушивается на меня. Кричу, в немом ужасе вздымая руки, словно потерявший разум атлант, в безумии тщащийся удержать божественный купол мироздания. Что-то происходит: вижу искаженное страхом лицо. Человек безмолвно кричит, его губы складываются в слова, лишенные звучания и смысла.
Имя! Он без устали повторяет мое имя! Сквозь залитые кровью уши прорывается звук, порождая в мозгу тревожный сигнал — этот мир зовет меня. Он целиком состоит из грохота, визга пуль и стонов, превращаемой в прах плоти…
— Геракл! Геракл! Очнись, Паша! Геракл!
Этот мир просит, молит своих жертв броситься на алтарь…
— Паша!
Этот мир выпьет наши души, но такова участь всех солдат — убивать и умирать.
— Геракл!!!
Уворачиваюсь от очередной пощечины и перехватываю руку своего бойца:
— Я в норме. Сколько времени прошло?
— Павел Александрович, слава Богу! Тут ад! Три минуты всего…
— Давай, Петя, беги, со мной все в норме, правда. Давай…
