— Но ваш голос?
— Я два года учился у лучших лондонских актеров. Если хотите, представлю благородного идальго, немецкого профессора или французского портного. Или, еще лучше, Гарстона. Впрочем, Гарстона вы уже слышали. Но почему вы здесь, не в упрек вам будет сказано?
— Я хотел поговорить с вами, сэр. Того человека, который познакомил меня с Гарстоном, я не нашел, зато решил взглянуть на дом в Баттерси…
— Хорошая мысль. И что же?
— Я видел, как оттуда вышла красотка с фотографии… ну, помните, с той, что была в бумажнике Гарстона?.. Так вот, с ней были Лаба и ее приятель.
— Она живет в Баттерси, Бидо, так что это вполне естественно.
— А, ну тогда ладно, — француз казался совершенно сбитым с толку, но быстро пришел в себя. — Может, это и естественно, но на вашем месте я бы поостерегся.
— Ваш совет пришелся как нельзя более кстати, мой друг. Эта женщина только что была у меня и пригласила на довольно интересную вечернюю прогулку.
— Не хочу вмешиваться в то, что меня не касается, сэр, но я бы не пошел!
— Откровенно говоря, я сейчас взвешивал все «за» и «против»… Пойдемте-ка опрокинем по стаканчику, и вы мне скажете свое мнение…
Внимательно выслушав Джона, Бидо категорически заявил:
— Они расставили вам ловушку, сэр!
— Очень возможно. Сейчас узнаем…
Он взял телефон и набрал номер Грюнфельда в Баттерси.
— Мистера Грюнфельда нет, сэр, — отозвался бесстрастный голос. — А кто его спрашивает?
— Не может быть! Пойдите-ка разыщите его да скажите, что тот, кто звонит, отказался назвать свое имя. Увидите, как он заспешит!
Джону не ответили, но через несколько секунд в трубке послышался голос Грюнфельда. Он звучал торжествующе.
— Мэннеринг, я полагаю? Или вас лучше называть другим именем?.. Думаю, теперь мы на равных. Вы грозились выдать меня полиции… А теперь я могу отплатить вам той же монетой!
— Когда вам надоест говорить загадками, я, может быть, пойму, в чем дело.
— И правда, у нас нет времени играть в кошки-мышки. Я послал сегодня кое-кого к вам и теперь прекрасно знаю, кто вы такой. И не просто знаю — у меня есть доказательства!
— Пф! — презрительно фыркнул Джон. — Кусочек тряпки и старая железяка!.. Это можно добыть на любой толкучке… и ваше слово против моего: слово убийцы против слова очаровательного и, как всем известно, порядочного молодого человека. У вас ни единого шанса! Тем более, что вряд ли у вас хватит наглости призвать в свидетели Лаба, которого разыскивают по обвинению в трех убийствах, или Минкс, по уши напичканную кокаином! Поверьте мне, Грюнфельд, вы вытянули карту, которая немногого стоит! Кстати, о Минкс. Какая замечательная актриса! И она, право же, сделала все возможное, чтобы заманить меня в вашу ловушку сегодня вечером. Но вам стоило бы выбрать крючок потоньше!
