— Слушаю, — строго молвил некто.
— Курьер, — представился я, — корреспонденция для Гасановой.
— Проходи, — дверь открылась, и я прошел.
И очутился в тамбуре перед стеклянной дверью. Охранник, молодой полноватый парень в расстегнутом темном пиджаке, поднялся из-за стойки и поманил меня пальчиком.
— Кто такой? — как говорится, бдительность сестра безопасности. А то он не видел, кто я.
— Курьер.
— Покажи удостоверение.
— Вот, — я извлек из внешнего нагрудного кармана заламинированный кусок картона с собственной фотографией и протянул стражу. В кармане пискнул телефон. Порядок, наблюдение во всем здании отсутствует, начинаем работать. — Ух, ты, — я сделал шаг вперед и ткнул пальцем ему в торчащую из пиджака кобуру, — пестик. Настоящий?
— Нет, блин, водяной, — брезгливо ответил он, — эй, ты чего? — я сделал еще шажок.
— Настоящий, круто, — и несильно ткнул его кулаком в грудь.
Удар настиг его на вдохе, парень согнулся и попытался упасть, но я подхватил его и поволок, как паучок муху к открытой двери дежурки. Нам с ним предстояло кратко побеседовать, а потом и немного поработать вместе.
— Сделаешь все, как надо, оставлю в живых. Ты понял?
— Да, — он испуганно кивнул и вытер рукавом вспотевшую физиономию. Бедняге очень хотелось верить, что все еще может обойтись и его не убьют. Почему-то в таких случаях все всегда в это верят.
— Начали, — он открыл дверь магнитным ключом и мы вошли.
— Вы куда? — стервозного вида средних лет тетка за стойкой у входа перестала барабанить по клавишам и удивленно на нас посмотрела.
— Письмо лично шефу, — как и уговаривались, ответил охранник, — я провожу.
— Хорошо, — буркнула она и вернулась к работе.
Он повернул направо и походкой ненадолго ожившего мертвеца двинулся по коридору, я за ним. Каждые два шага бедняга вытирал лицо то одним, то другим рукавом. Может, у него не было носового платка или от страха он просто забыл о нем.
— Стой, — скомандовал я, и он замер.
— А?
Я достал из кармана платок.
— Держи, — он послушно протянул руку, — вытри личико, — вытер, — и башку, — голова у парня была мокрая, как будто на него вылили ведро воды, струйки пота ручьем стекали с нее на шею и даже заливались в уши. — Молодец, платок оставь себе.
— Спасибо, — чуть слышно прошептал он.
— На здоровье.
Он толкнул дверь, и мы вошли в просторную приемную, охранник сразу же принял влево и замер, прижавшись к стене. Я аккуратно закрыл за собой дверь и остановился у двери, прижимая конверт к груди.
