— Орел! — крикнул этот везунчик и не угадал. Так он стал просто Колей.
После того, что случилось со мной, он отработал одно мероприятие с новым напарником, но что-то там у них не сложилось. Сидеть за столом и перебирать бумаги тезка не захотел, а потому написал рапорт и ушел на гражданку в один год со мной. Теперь у него есть собственный куратор, и мне совершенно непонятно, за каким чертом уважаемому Иннокентию Семеновичу понадобилось совать свой длинный угреватый нос в дела совершенно постороннего для него человека.
— О ком это вы? — изумленно спросил я.
— Ты прекрасно знаешь, о ком, — сурово ответил он. — Когда вы в последний раз встречались?
— В прошлом году.
— О чем беседовали?
— Ни о чем серьезном, просто выпили немного вискаря и разбежались.
Мы действительно откушали шотландского пойла, но потом. Сначала он долго восхищался моим новым видом, щупал мышцы и восхищенно охал. А потом предложил поработать с ним в паре, как прежде.
— Не заскучал еще, супермен? — как бы между делом поинтересовался он, и я сразу понял, зачем он вдруг опять нарисовался в моей жизни.
Дело в том, что в промежутках между совместными акциями мы практически не встречались, так уж у нас сложилось, на заданиях понимали друг друга с полувзгляда, а вне «работы» не общались. Уж больно разные мы с коллегой люди.
— Да вроде нет… — ответил тогда я.
— Спроси: «А что?» — подсказал он.
— Черт с тобой, — вздохнул я. — А что?
— Есть работенка по прежней специальности, — немедленно ответил он. — Оплачиваемая.
— Так я вроде не бедствую, — я действительно не бедствую, вполне доволен нынешней жизнью и меньше всего на свете хочу «не скучать».
— Как насчет миллионов десяти «зелени»? — по-ленински сощурившись, спросил он.
— Надо собрать десять наклеек под крышечками? — с надеждой поинтересовался я. — Нет, что-то не греет.
— Напрасно, — он все правильно понял и сразу же потерял всякий интерес к беседе. — На пару с тобой мы бы поставили этот городишко раком.
— Терпеть не могу секс по-собачьи, — помнится, ответил я. Мы выпили, снова налили, немного поболтали о том, о сем и расстались. Уверен, надолго.
Пока шеф читал бумаги, я мирно курил, стряхивая пепел в сувенирное керамическое изделие с изображением дохлого ослика и надписью «Никотин убивает». Не от природной наглости, а с разрешения товарища начальника. Гена так и сказал: «Дыми, мол, здесь, Серега, не стесняйся», а сам глянул искоса. Я подыграл как по нотам, разинул рот в удивлении и вытаращил глаза, но все-таки взял себя в руки и достал сигареты.
