Хотите более полную картину, чем в этой или предыдущей колонке? Читайте Маркова. Вот, кстати, его презентация, на которую мне особенно приятно ссылаться. Это расширенная версия доклада на нашей, харьковской конференции молодых учёных. Мы приглашали его пару лет назад в качестве мэтра, выступающего на открытии конференции и ведущего круглого стола.
К теме! Меня интересуют специфические особенности человеческих популяций, которые могли повышать эффективность группового отбора в пользу генов, способствующих альтруистичному поведению. Здесь я поговорю о трёх из них:
• антагонистические отношения между группами;
• неслучайный характер формирования групп;
• внутригрупповые механизмы контроля поведения индивидов.
Я попробую отразить эти факторы в модели, которую я делал для прошлой колонки. Конечно, это будет достаточно условная модель; в конце концов, я обосновывал её структуру образом жизни неких гермафродитов, образующих колонии на дне моря. Внося в эту модель факторы, отражающие особенности человеческих популяций, я не утверждаю, что она будет корректно отражать нашу предысторию. Здесь модель будет использована для другого. Её задача - показать, что рассматриваемые факторы действительно повышают эффективность группового отбора в пользу альтруистов, без количественных оценок такого отбора. К счастью, модели, позволяющие количественную оценку, для человеческих популяций уже созданы. Тем не менее, когда я писал эту колонку и возился с моделью, я лучше понял некоторые особенности нашей эволюции. Надеюсь, что и кто-то из читателей также расширит своё понимание с её помощью.
Характерной особенностью альтруистичного поведения многих животных, включая человека, является то, что оно касается только особей, входящих в определённые совокупности. Серые крысы самоотверженно поддерживают особей одной с ними группы и крайне враждебны с представителями других групп. Люди часто делят окружающих на "своих" и "чужих", демонстрируя к ним совершенно разное отношение.
Такой альтруизм, ограниченный рамками определённой группы, получил название "приходского альтруизма (parochial altruism)". Название связано с типологией политических культур по Габриэлю Алмонду и Сиднею Вербе, американским политологам. Они выделили три типа культур: приходская, зависимая и культура участия. Приходской альтруизм - часть приходской культуры. В русскоязычной литературе (например, в текстах Александра Маркова) его называют не русским словом, а с использованием транслитерации - "парохиальным альтруизмом". Иногда Марков пишет о "парохиализме", понимая под ним, вероятно, именно агрессию по отношению к чужакам. В использовании транслитерации есть свои плюсы (прихожане никаких приходов не обидятся) и минусы (термин становится непрозрачным).
