Ситников два раза наведывался в комнату, где находились задержанные.
— Ну как они себя ведут? — спросил он у старшего матроса Бельды. Приземистый, плотный Бельды, не выпуская из рук автомата, доложил:
— Все время шепчутся, на часы глядят. Ждут чего-то, так я понимаю.
— А чего бы им ждать, товарищ Бельды?
— Кто же их знает. Может быть, надеются, что помощь откуда-нибудь придет. Какого-то Чимнэ все поминают.
— Добро. Смотрите в оба. От этих прохвостов всяких фокусов ожидать можно.
Слова старшего матроса заставили Ситникова насторожиться. Бельды, потомственный зверолов отличался редкой наблюдательностью и отменным слухом. Из него мог бы получиться неплохой следопыт. Да и физиономист он был хороший. Он легко угадывал настроения людей, чем не раз приводил в удивление товарищей. Следовательно, Бельды уловил что-то необычное в поведении задержанных, если забеспокоился. Рыжий Кен и Мэйдиг — это были они — вели себя в самом деле весьма подозрительно. Во-первых, они заявили, что не намерены больше сидеть под стражей, как пленники. Они свободные люди, и если мичман сейчас же не уберет часового, то и часовому, и самому мичману придется очень плохо. Они не намерены никуда убегать, но считают, что задержали их без всяких оснований, не разобравшись в сути дела.
Ситников выслушал их молча и вышел из комнаты. Глаза Рыжего Кена налились кровью, он погрозил кулаком:
— Вы дорого мне за это заплатите!
«Замыслили что-то,— подумал Ситников.—
А может, просто куражатся. Все-таки, пожалуй, нужно усилить охрану поста. Еще неизвестно, сколько бродит их по тундре...»
Но одно обстоятельство заставило мичмана изменить свой план. Радиометрист Голицын доложил громким голосом:
— Цель вижу!
Все заволновались.
— Пограничный катерок чапает,— сказал кто-то.
— Быстро домчался!
— Прекратить разговоры! — резко сказал Ситников. Мышцы его лица взбугрились, веки едва приметно вздрагивали. Он пристально всматривался в экран. Отраженный отдели импульс двигался к центру развертки. И неожиданно по экрану разлилась белая полоса засвета. С каждой секундой она увеличивалась и ширилась.
— Помехи,— сказал с досадой Голицын, когда импульс, отраженный от цели, потонул в белом сиянии.
— У меня тоже помехи,— доложил радист.— Все каналы забиты. Сплошной шум.
Ситников мельком взглянул на часы. По его расчетам, катер с пограничниками должен обогнуть мыс Рынтыиргин еще не скоро. Значит, цель, которую они засекли,— совсем другое судно. Понятно и то, что оно с каждой минутой приближается к бухте, где расположен наблюдательный пост. Опять же эти помехи... Они, несомненно, искусственного происхождения.
