— Благодарю вас, — еле слышно произнесла Элизабет. А тем временем в ее душе раздавался безмолвный крик: «Уходи, уходи! Только уходи, ради Бога!» Она мысленно проклинала себя за слабость. Чувство униженности было таким подавляющим, что Элизабет хотелось помотать головой, чтобы избавиться от него, но она вовремя остановилась, хотя пылающие щеки, конечно же, выдавали ее чувства. — Спокойной ночи.
Оставшись одна, она уткнулась лицом в ладони и крепко зажмурилась, сдерживая жгучие слезы лишь усилием воли. Как она могла вести себя таким образом? Она ведь не любила этого человека. Он был высокомерным, властным. Его самоуверенность выглядела чудовищной. А тут еще и она упала прямо ему в руки как перезрелый персик.
Элизабет громко застонала. Ну уж нет, она не собирается поддаваться трюкам, которые еще может выкинуть Филипп де Сернэ. Ей придется покидать Францию одной. Она возьмет такси до аэропорта и улетит назад в Англию.
Когда несколько минут спустя в комнате появилась Джулия, у нее оказалось заплаканным лицо, но она выглядела более умиротворенной, чем когда-либо после смерти Патрика.
— Ваш разговор прошел хорошо? — ласково спросила Элизабет, прекратив распаковывать чемоданы в огромной спальне и выйдя в гостиную, где Джулия сидела поджав ноги в одном из больших кресел, расставленных по всей комнате.
— Ах, Бетти… — Джулия медленно покачала головой. — Что перенесла эта бедная женщина! И теперь она полна раскаяния. Она чувствует себя ответственной за несчастье, хотя и не знает всех подробностей происшедшего с Патриком.
— Поэтому ты собираешься остаться здесь, пока не родится ребенок, — заключила Элизабет.
— Не знаю… Она хочет, чтобы я осталась. — Джулия поднялась с легкостью, которую только позволяла ее отяжелевшая фигура, и приблизилась к Элизабет. — Ты не стала бы возражать против этого? Я думаю, что таким же было бы и желание Патрика.
— Джулия… — Элизабет взяла ее руки в свои и посмотрела с заботой и вниманием в милое лицо, которое так хорошо знала. — Это твоя жизнь, твой ребенок, ты должна делать то, что считаешь наилучшим. Не стоит беспокоиться обо мне или ком-нибудь еще; важно только то, что ты сама чувствуешь.
— Я хочу остаться, — сказала Джулия тихо. — Ты согласна?
— Ну конечно, дурочка! — Элизабет крепко прижала ее к себе. — Сообщи мне, когда будешь рожать.
— Конечно, можешь в этом не сомневаться!
— А в ближайшие дни ты должна серьезно подумать о том, будешь ли сохранять за собой квартиру в Англии или нет. Ты не можешь оставлять это на самотек.
