— Мистер Терпение — мое второе имя! — И хотя он не обернулся, девушка догадалась по его голосу, что он улыбается.
«Я всегда была игрушкой для мужчин», — раздраженно подумала Либерти, но уже через какое-то время ей стало совестно. Любой другой на его месте поступил бы иначе. Ей крупно повезло.
Тогда почему у нее в душе остался неприятный осадок? Либерти удобно расположилась в водительском кресле, закрыла глаза и задумалась. Все это так на нее не похоже. Единственное, что ее успокаивало, это то, что такое могло случиться с каждым. Конечно, кроме ее матери.
Внезапно зазвонил ее телефон. Прежде, чем ответить, Либерти посмотрела на определившийся номер. Папа. Сейчас это был единственный человек, с кем она хотела бы говорить. Отец всегда был для нее опорой и верным другом.
Он в одиночку воспитывал ее, заменяя трехлетней девочке маму, когда Миранда покинула их ради своего богатого финансиста. И всегда был рядом, когда она в этом нуждалась.
— Папа? — она старалась не разрыдаться.
— Привет, пампушечка! — его голос был таким родным и нежным. — Не хочешь поужинать сегодня вечером в обществе пожилого мужчины?
— Сегодня? — Странно, обычно они встречались по воскресеньям у него дома за ланчем, приготовленным горничной миссис Харрис. Это была великолепная добрая женщина, которая всегда относилась к Либерти как к родной. Но сегодня среда. — С удовольствием, — ответила она после короткой паузы, — правда, я только что попала в легкую аварию, поэтому будет лучше, если ты заберешь меня.
— Ты в порядке? — спросил он обеспокоенно.
— Да, — Либерти чуть не разрыдалась, — все нормально. Это я виновата. Забыла посмотреть в зеркало, и бедный парень сделал все возможное, чтобы не врезаться в меня. Я была у мамы.
— Ах так, — отцу не надо было объяснять, как влияет Миранда на людей.
— Во сколько ты хочешь встретиться? — она старалась произнести это как можно бодрее.
Он помедлил.
— Вообще-то я планировал поужинать не дома, хочу кое с кем тебя познакомить.
Либерти была удивлена. Ей показалось, что отец волнуется.
— С кем? — осторожно спросила она.
— Со старым другом. Нет, это действительно хороший друг, — отец ненадолго замолчал. — Я не знаю, помнишь ли ты Джоан Эндрюс. Она проходила у нас практику, когда тебе было семь или восемь лет.
— Ну да, конечно. — Эта маленькая, краснощекая, улыбчивая женщина была у них нянькой. Кажется, она вместе с мужем эмигрировала в Новую Зеландию или Австралию. — По-моему, она теперь живет заграницей?
