Глаза Скарлетт нашли его, и она пришла в ярость. Ретт стоял, прислонившись к дверному проему, и сардоически улыбался. «Животное! – подумала она. – Ты приучил ее к этому. „Кошка“ – это я-то? Хотела бы я показать тебе, какая я кошка. Я бы рада была выцарапать этот смех из твоих глаз». Она быстро посмотрела на Розмари. Она тоже смеется? Нет. Она обнимает Элеонору Батлер.
– Ужин, – сказал Ретт. – Я вижу, Маниго идет объявить об этом.
Скарлетт гоняла еду по тарелке. Солнечный ожог причинял боль, а нахальность Розмари причиняла ей головную боль, так как сестра Ретта страстно и громко выражала свое мнение, спорила. Родственники, которых она навещала в Ричмонде, были безнадежными болванами, объявила она, и она ненавидела каждую минуту своего пребывания там. Она была абсолютно уверена, что ни один из них не прочитал ни единой книжки, по крайней мере ни одной стоящей.
– Ах, дорогая, – мягко сказала Элеонора Батлер. Она с немой просьбой посмотрела на Ретта.
– Кузины, – это всегда испытание, Розмари, – с улыбкой сказал он. – Давай расскажу тебе последние новости о кузене Тоусенде Эллинтоне. Я видел его недавно в Филадельфии, и после встречи у меня целую неделю было нечеткое зрение. Я пытался смотреть ему в глаза, и, безусловно, у меня закружилась голова.
– Пусть у меня лучше кружится голова, нежели подыхать со скуки! – прервала его сестра. – Можешь ли ты представить: собираться вместе после ужина и слушать, как кузина Миранда вслух читает романы Вэверли? Это сентиментальное пустословие!
– Я всегда предпочитала Скотта, дорогая, как и ты, – успокаивающе сказала Элеонора.
Розмари не успокаивалась.
– Мама, я тогда не знала ничего лучшего.
Скарлетт подумала о тихих часах после ужина, которые она проводила вместе с Элеонорой Батлер. С появлением в доме Розмари такого явно больше не будет. Как вообще она может нравиться Ретту? Теперь она, казалось, решила во что бы то ни стало поспорить с ним.
– Если бы я была мужчиной, ты бы меня отпустил, – кричала Розмари на Ретта. – Я читала статьи мистера Генри Джеймса о Риме, и я чувствую, что я умру от невежества, если я не увижу его собственными глазами.
– Но ты не мужчина, моя дорогая, – спокойно сказал Ретт. – Откуда это ты достала копии «Нации»? Тебя могут вздернуть за чтение этих либеральных листков.
У Скарлетт навострились ушки, и она вступила в разговор.
– Почему ты не разрешишь Розмари поехать в Рим? Рим недалеко. И я уверена, что мы найдем среди наших знакомых кого-нибудь, у кого есть там родственники. Это не дальше, чем Афины, а у Тарлтонов около миллиона кузенов в Афинах.
