Кира повторил мое упражнение почти один в один: зайдя со спины, проломил первому персонажу арматурой череп, а вот со вторым вышло не так удачно, он начал стрелять. Когда я галопом подскочил туда, то обнаружил сидящего на земле возле фонарного столба Крикунова со стволом в руке и валяющегося в нескольких шагах от него человека с дыркой вместо лица. Второй супостат с проломленной черепушкой сучил ногами шагах в десяти от основной группы, пытаясь то ли прийти в себя, то ли, наконец, сдохнуть.
— Секундочку, — позаимствовав пистолет у напарника, я быстренько разрешил сомнения колеблющегося. — Ты как?
— Спасибо, — губы у Киры дрогнули в виноватой улыбке. — Хреновато.
— Сам идти сможешь?
— Постараюсь. Помоги встать… — и застонал сквозь зубы, поднимаясь.
Как известно, раненому в грудь, лучше сидеть, вернее, полулежать, чем просто лежать. Поэтому, перевязав Киру, я усадил его в доставшуюся нам в качестве трофея старенькую, но просторную «Волгу» ГАЗ-3110. Заревел двигатель, машина тронулась, в полном соответствии с избитой, но актуальной истиной о необходимости смыться вовремя, мы скромно, по-английски покидали поле боя, оставив там четверых остывающих, шестерых мертвецки пьяных и два автомобиля у забора — нашу невнятного цвета «семерку» и зеленый УАЗ-452, в просторечии — «таблетку».
Не доезжая железнодорожного переезда, я повернул направо и сбавил скорость до минимума, то, по чему мы в полной темноте ехали, можно было назвать чем угодно, но не дорогой. Кира застонал.
— Потерпи чуток, сейчас будем на месте, — перед тем как выезжать в Никольск из Москвы, я на всякий случай ознакомился с планом города. Как чувствовал.
— Игорь, — чуть слышно проговорил он, и я испугался, что он начнет сквозь стоны говорить о прошлых взаимных обидах, просить прощения и все такое. Я совсем не собирался его прощать, во-первых, потому что не за что, а, во-вторых, не место и не время. Потом как-нибудь, не сейчас, посидим за хорошо накрытым столом, примем на грудь и посмотрим друг другу в глаза. Сразу все станет ясно, — Игорь, — повторил он, — Все как с Сироткой, — машину подбросило, Кира чуть слышно выматерился.
— Будь человеком, помолчи, — жалобно попросил я. Машина ползла зигзагом, но все равно постоянно проваливалась и подпрыгивала.
— Все хотел спросить, — не успокаивался раненый. — Как вы тогда… — он помолчал немного, набрался сил и опять заговорил: — Как вы тогда выкрутились?
— Очень просто… — машину в очередной раз подбросило, и я прикусил язык. — Заехали к частному врачу и захватили его вместе с медсестрой.
