— Догоню, — Берташевич бросился к сосне, расстегнул портки и застыл.
— Долой грусть, — весело проорал он, падая в кресло рядом с хмурым Дедом. — Жизнь прекрасна!
— Не сказал бы, — покачал головой тот. — Кира с командиром спалились. Сработали как надо, но спалились.
— Как?
— Киру на складе продырявили, Игорь привез его в больницу и остался с ним. Уже отзвонился в ФСБ, скоро к ним подъедут.
— Почему остался?
— Чтобы Киру местные менты не зацапали, сам, что ли, не понимаешь?
— Теперь понял. Наши действия?
— Переходим на запасной план. Отзвони Сиротке, объясни ситуацию.
— Есть.
* * *
Начало светлеть. Сбросив куртку (что-то стало жарковато), я подошел к окну и выглянул наружу. К трем милицейским машинам у ворот прибавилась еще одна, расписанный щитами, мечами и даже гетманскими булавами, УАЗ «Патриот». Два богатыря в черной униформе с «Сайгами» наперевес вылезли из него и присоединились к группе местных блюстителей правопорядка с автоматами, в защитных шлемах и бронежилетах поверх казенных серых курток. Я высунул в форточку руку и дважды пальнул в воздух. Героев в сером и черном как будто ветром сдуло. Как дети малые, ей богу. Сказано же было, сидеть смирно на рабочих местах, не отсвечивать и ждать приезда профессионалов. Нет же, вылезли поучаствовать.
А вот и профессионалы подтянулись. Ребята в камуфляже удивительно ловко просочились на территорию больницы, такое ощущение, что просто прошли сквозь стены и грамотно рассредоточились по периметру. И тут же зазвонил, стоящий на столике медсестры, телефон.
— Слушаю.
— К вам направляется переговорщик, встречайте.
— Понял. Учтите, я в любой момент могу подорвать больницу, так что…
— Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы готовы выслушать все ваши требования.
Они, видите ли, готовы выслушать. Что бы мне такого потребовать, интересно, миллиард евро в мелких купюрах и группу «ВИА Гра» в качестве носильщиков? Или свободу Луису Корвалану? Так он и так на свободе. Ладно, решу в рабочем порядке.
Калитка распахнулась, человек в длиннополом кожаном плаще, грузно опираясь на палку, зашагал к дверям больничного корпуса. Я открыл дверь, и он вошел вовнутрь. Высокий блондин, о таких говорят «истинный ариец», сантиметров на десять выше меня, широкоплечий, явно, хорошо тренированный.
— Майор ФСБ Сидоркин, — представился он, остановившись в дверях. — Можете называть меня Николаем Николаевичам.
— Очень приятно, Николай Николаевич, выбросьте вашу тросточку за дверь.
