Послышались какие-то крики. Манро тронул его за плечо, чтобы он не отвлекался. Джейсон увидел, что один из служащих манежа перешагнул через заборчик с большой железной клеткой в руках. Другой тем временем крепко схватил Иакова за ошейник. И тут Джейсон понял, откуда неслись крики.
В железной клетке было не меньше сотни крыс, и все они орали — не пищали, нет, это были орущие крысы — Джейсон вздрогнул от омерзения. Служитель привычно сунул руку в клетку и стал гроздьями за хвосты швырять крыс на манеж.
Поведение пса сразу же изменилось. Он тихо зарычал, дернулся в своем ошейнике и прижал уши. Когда на манеже было уже достаточно крыс, прозвучал гонг, и второй служитель отпустил Иакова.
Крысы — в основном это были большие амбарные крысы — подняли невообразимый шум и бросились врассыпную от ринувшегося на них пса; царапая отвесный заборчик манежа, они лезли друг на друга, чтобы выбраться оттуда и спастись. Но сверху к заборчику была прибита планка, которая препятствовала бегству. И все время крысы орали так громко, что почти заглушали восторженные вопли публики.
Иаков больше не рычал. Он беззвучно метался от крысы к крысе и с молниеносной быстротой умерщвлял их; если он не сразу отпускал убитую им крысу, служитель манежа тут же выдергивал ее у него из пасти. Некоторые крысы были намерены защищаться, но не успевали пустить в ход свои острые зубы — Иаков их опережал. Он действовал целеустремленно, тихо, лишь коротко всхлипывая над каждой крысой, и быстро очищал манеж от этих тварей. На другом конце манежа начали выпускать из клетки новых крыс.
Джейсон как зачарованный следил за травлей. Теперь ему было ясно, что Иаков нисколько не похож на Эрнеста. И разница заключалась в том, что в этом крысогубе было что-то почти человеческое. Это был холодный, расчетливый убийца, четвероногий хвостатый стратег. И его хвост не вилял, он был поднят вверх, как у скорпиона. Джейсона поразило, что этот пес умеет думать, тогда как его Эрнест и все другие собаки просто жили: они играли, дрались, ели. Это-то и было жутко. Травля крыс отвратительна сама по себе, но поведение в ней собаки наводило ужас.
Еще не прошла и половина двенадцати минут, отпущенных Иакову на манеже. Один из служителей отбрасывал убитых крыс на специально отгороженное место, где мальчишка считал их и ставил мелом на доске крестик за каждую крысу. Другой служитель, маленький и толстый, подкидывал на манеж новых крыс. Иаков расправлялся с ними, тратя по нескольку секунд на каждую. По ходу борьбы было видно, что Иаков вот-вот установит новый рекорд, и публика выла от нетерпения — самые отчаянные поставили на сто пятьдесят крыс и даже больше. Морда и шея у Иакова покраснели от крови, он был неутомим.
