Река | страница 10



— Сегодня я не могу спать одна, — говорит она.

Я мысленно вижу ее спальню: в ней уже стоит двуспальная кровать, готовая к будущим супружеским играм с чувствительным Кристианом, с которым она обручилась в Иванову ночь. Был устроен большой праздник, на свежем воздухе под яблоневыми деревьями Хиндар-квартет[2] исполнял Шуберта, песни о любви Эдварда Грига исполняла сама Ингрид Бьёнер. Окна ловили утренний свет, занимавшийся на востоке. Отец Ребекки всегда предпочитал находиться на переднем крае событий.

— Я могу спать у тебя на полу, — предлагаю я, чувствуя себя обязанным это сказать.

— Правда? — с облегчением вздыхает она и быстро меня обнимает. — Тогда тебе нужен матрац.

— Не нужен мне никакой матрац, — говорю я, сам не понимая почему. У меня болят плечи после того, как я вытащил из воды четырех человек. Крестец покалывает, словно иголками.

— Ляжешь прямо на пол? — с недоверием спрашивает Ребекка.

— Разве у тебя в спальне нет ковра? — говорю я, мне хочется ее рассмешить.

— Нет, — говорит она. — У меня дубовый паркет. Но поступай, как знаешь. Я просто предложила. Можешь взять купальную простыню.

— Купальная простыня прекрасно подойдет, — говорю я и распрямляю спину.


Я стою в ванной и смотрю на себя в зеркало. Усталое лицо. О чем я, собственно, думаю? Почему я такой слабый? Такой покладистый? Почему не согласился взять матрац? Хочу понравиться недавно помолвленной Ребекке? Да, безусловно. Хотя все мои мысли сейчас о Марианне Скууг. Ее отчаяние возбудило во мне желание. В ее мокром, обнаженном лице я увидел лицо Ани. Мягкое, податливое. Совсем как мое в зеркале. И вместе с тем упрямое — я сделаю так, как хочу! Моя воля!

Итак, моя воля — спать на полу в спальне Ребекки Фрост. Я выхожу из ванной в полосатой пижаме и захожу в комнату для гостей, чтобы взять там перину и подушку. Ребекка стоит в дверях своей спальни и смеется, хотя глаза у нее красные от слез.

— Ты такой симпатичный, Аксель.

Не хватает только плюшевого медвежонка, думаю я, следуя за ней в ее спальню с периной в руках.

Она лежит в кровати. Я — на полу, свернувшись калачиком, и слушаю, как под окном спальни стрекочет кузнечик, окно открыто, но затянуто москитной сеткой. Я поворачиваюсь на другой бок и пытаюсь найти удобную позу.

— Тебе неудобно лежать? — Когда я не вижу Ребекки, ее голос кажется мне более низким, чем обычно.

— Все хорошо, — отвечаю я.

— Я не засну, пока ты лежишь на полу. Ложись на кровать. Она большая, и я тебе доверяю. Надеюсь, не напрасно?