Возникшие шероховатости были аккуратно сглажены.
На рассмотрение исполнительного комитета было предложено последнее анонимное предложение, предусматривающее прекращение даже беглого рассмотрения всех анонимных предложений.
В баре соседнего отеля, куда скрылся после заседания Йоссарян с Патриком и Френсис Бич, Фрэнсис заказала джин с тоником, А Патрик Бич сидел со скучным лицом.
— Конечно, мне скучно, — с брюзгливой гордостью сообщил он жене. Я стал ненавидеть картины не меньше, чем разговоры о них. Господи, Фрэнсис, — капризно вздохнул он, приняв мученический вид, — ну зачем тебе нужно таскать нас двоих на такие сборища?
— Разве у нас есть занятия лучше? — мягко возразила мужу Фрэнсис Бич. — Благодаря этому мы получаем приглашения на массу других сборищ, которые даже хуже этого, разве нет? А если нас приглашают, это значит, что наши имена мелькают в газетах, и люди знают, кто мы такие.
— Это значит, мы знаем, кто мы такие.
— Это божественно.
— Я пообещал ее убить, если она будет употреблять это слово.
— Давайте о деле, — серьезно сказала Фрэнсис.
— Он, вероятно, просто пошутил.
— Ничего он не шутил. Джон, ты разве шутил, когда предлагал устроить свадьбу в этом автовокзале?
— Конечно, — солгал Йоссарян.
— И ты считаешь, что там можно устроить свадьбу? Шикарную?
— Вне всяких сомнений, — снова солгал он.
— Оливия Максон, — с кислой миной сказала Фрэнсис, — устраивает свадьбу для своей приемной племянницы или кого-то другого, и ей нужны свежие идеи. Она хочет провести свадьбу на какой-нибудь необыкновенной и оригинальной территории. Это ее собственные слова. Музей недостаточно хорош, потому что эти два еврея устраивали там прием, а два других еврея назначены опекунами. Это тоже ее слова. Бедняжка Оливия, разговаривая со мной, она всегда забывает, что я тоже еврейка.
— А почему ты ей не напоминаешь? — сказал Йоссарян.
— Я не хочу, чтобы она знала.
Все трое фыркнули от смеха.
— Зато ты хотела, чтобы это знал я, — с нежностью заворчал Патрик. — И все мое семейство.
— Тогда я была бедной и озлобленной актрисой, которая росла на драматических конфликтах, — сказала Фрэнсис. — Теперь я замужем за богатым человеком и храню лояльность классу, которому он принадлежит.
— У тебя дар на ходульные остроты, — сказал Патрик. — У нас с Фрэнсис самые счастливые совместные дни, когда я плаваю на яхте, а она остается дома.
— Я никогда не доверял высокой комедии, — задумчиво сказал Йоссарян, — потому что люди там говорят смешные вещи, а никто не смеется. Они даже не знают, что они часть комедии.
