— Вы и мой автоответчик прослушивали?
— Это делала ваша компания. Я всего лишь выполняю заказ. Я бы не стал это делать, если бы мне не платили. Пациент выздоравливает. Никаких признаков инфекции не обнаружено.
— Я думаю, это просто феноменальный случай.
— Мы счастливы, если вы довольны.
* * *
А о месте пребывания капеллана по-прежнему ничего не было известно; его где-то удерживали с целью обследования и допросов, после того как, благодаря Закону о свободе информации, он нашел Йоссаряна в больнице и снова ворвался в его жизнь с проблемой, решить которую сам был не в силах.
Йоссарян лежал на своей больничной кровати, уставившись в потолок, когда его нашел капеллан; Йоссарян, не ответив на осторожный стук, с выражением крайней враждебности смотрел, как приоткрылась на дюйм дверь, и увидел, что в его палату робко заглядывает лошадиное вежливое лицо с шишковатым лбом и редкими пучками соломенных волос, обесцвеченных блеклой сединой. Глаза под розовыми веками загорелись, как только увидели Йоссаряна.
— Я так и знал! — сразу же радостно воскликнул обладатель лица. — Я непременно хотел увидеть вас еще раз. Я знал, что найду вас! Я знал, что узнаю вас. Как хорошо вы выглядите! Как я рад, что мы оба все еще живы! Я хочу возрадоваться!
— Вы что еще за хер? — строго спросил Йоссарян.
Ответ последовал мгновенно.
— Капеллан, Таппман, капеллан Таппман, Альберт Таппман, капеллан? — капеллан Альберт Таппман был многословен. — Пьяноса? ВВС? Вторая мировая?
Наконец, Йоссарян позволил осмысленному выражению появиться на своем лице.
— Черт меня побери! — В голосе у него появилась некоторая теплота, когда он, наконец, понял, что снова, после более чем сорокапятилетнего перерыва, видит армейского капеллана Альберта Т. Таппмана. — Входите. Вы тоже хорошо выглядите, — великодушно сообщил он этому тощему, изможденному, измученному старику. — Да садитесь же, Бога ради.
Капеллан покорно сел.
— Ах, Йоссарян, я сожалею, что нашел вас в больнице. Вы очень больны?
— Я вообще не болен.
— Это хорошо, правда?
— Да, это хорошо. А вы как?
Капеллан моментально смутился.
— Начинаю думать, что неважно, да, может быть, совсем неважно.
— Значит, плохо, — сказал Йоссарян, обрадованный тем, что время говорить о деле наступило так быстро. — Тогда расскажите мне, капеллан, что привело вас сюда. Если вы по поводу еще одной встречи ветеранов, то вы пришли не к тому человеку.
— Это не по поводу встречи, — вид у капеллана был несчастный.
