— Ну, и я тоже — нет. Что тебя это вдруг так взолновало? Народ же надо чем-то удерживать. Какое-то время удерживали энтузиазмом, потом — колючей проволокой, потом сплотились для борьбы с общим врагом, потом — с разрухой. Исчерпав эти методы, начали просто спаивать, чтобы управлять им при помощи водки. Но одной водки недостаточно. Ведь нас постоянно надо держать в страхе. Законодательно запретить водку и сажать за ее употребление как-то неудобно мировая общественность не поддержит, слишком известен печальный опыт «сухого закона». А вот с наркотиками, которые, по большому счету, от, водки ничем не отличаются, — другое дело. Тут в мире полной ясности еще нет. Стало быть, можно поиграть в эксперименты с законодательством, не сильно подорвав при этом свой авторитет.
— Но в такой игре все проигрывают.
— Кроме тех, у кого в руках наркотики и легальная или нелегальная монополия на их реализацию.
— Хм! Неужели я смогу когда-нибудь сказать своим внукам, что стоял у истоков наркотизации всей страны?
— Разумеется, дорогой профессор! Но не забудь при этом добавить, что заработал на этом очень хорошие деньги. В конце концов, если бы этого не сделал ты, это сделал бы кто-нибудь другой. Так что не посыпай главу пеплом. Только одна операция по списанию с армейских складов индивидуальных аптечек с известными тебе препаратами принесла тебе лично не меньше двух миллионов. Кстати, как ты их пристроил? Извини, за нескромный вопрос.
— Знаешь, Саша, вопрос твой, действительно, нескромный. Можешь считать, что у меня есть Нобелевская премия, которую я еще не получил.
— Вот и славно. Будет, что внукам рассказать.
1 марта 1991 г., пятница, г. Москва, 14 час, 15 мин. (по телефону)
— Здравствуй, дорогой профессор! Что же ты не позвонил мне заранее? Я бы тебя встретил. Ты надолго в Москву?
— Нет, Саша, всего на денек. Мне завтра рано утром вылетать из Шереметьева, там надо быть в пять утра.
— Далеко ли собрался?
— Да вот пригласили в Нью-Йорк на симпозиум. Предложили выступить с докладом, жаль отказываться.
— Что ж, слетай, дело хорошее. Надолго это?
— Нет, максимум на неделю.
— А что у тебя со здоровьем? Вроде ты раньше не жаловался.
— А, ерунда. Простыл.
— Ты где сейчас? Откуда звонишь?
— Стою в холле своего министерства. Надо было последние указания получить, билеты и двадцать долларов на мелкие расходы. Эти доллары я, по сложившейся традиции, должен буду привезти обратно. Особых дел у меня в Москве нет, в гостиницу лезть не хочется, все равно в три часа ночи уезжать оттуда придется. Меня обещали отвезти, дадут дежурную машину. Вот раздумываю, куда деваться.
