В то утро ворота Арумана были открыты для всех: настолько велика была радость Колириана, что он позволил себе забыть даже о вражде с Хакрисом, вождем крихтайнов, что откололись от союза рельмов шесть лет назад. В то утро не хотелось думать о прошлом: рождение еще одного Нантестера положило начало новой дороги – дороги вперед.
Многая лета царевичу Алиату!
Пришли в Аруман и Низшие – сатиры, нимфы и прочие лесные существа, населяющие материк, но не имеющие государства. С древнейших времен Низшие расы жили на землях, принадлежащих Высшим, а потому подчинялись чужим владыкам, и лишь огромный Рионский лес на западе, не тронутый топорами вумианов и рельмов, еще удавалось им удержать за собой.
С утра Ругдур охотно отвел своего нового знакомого на ярмарку в Аруман. Нейлан идти отказался, сославшись на какие-то неотложные дела, а жена Ругдура вместе с девятилетней дочерью еще накануне вечером отправилась к месту пиршества, чтобы подготовить палатку для продажи рукодельных безделушек.
- Ну, все, малыш, пришли, - выдохнул Ругдур, как только они с Сильфарином ступили в город. – Теперь иди куда захочешь и смотри на что вздумается: сегодня ничего не запрещено. А я тебя покидаю. Пойду-ка, поищу своих.
Мальчик был удивительно спокоен и только коротко кивнул своему проводнику:
- Спасибо, Ругдур.
С вечера он больше ничего не говорил о своем смутном предчувствии и не звал нового друга за собой на запад. А всю ночь спал спокойно и крепко, как и положено детям его возраста. Так что Ругдур уже начинал потихоньку поругивать самого себя за преждевременную панику.
Быть может, ему все это только почудилось?
Быть может, во всем виновато проклятое вино?
Или просто сырость осенней ночи…
Теперь Ругдур успокоился, помахал Сильфарину рукой, развернулся…
В самый последний момент ему показалось, что сверкнули под полуопущенными веками мальчика два луча из света и стали. Будто два клинка.
Показалось…
Или нет?
Оборачиваясь, Ругдур не успел толком разглядеть, а оглядываться… Нет, нельзя оглядываться.
И рельм зашагал прочь от Сильфарина, стараясь думать лишь о том, как приятно проведет сегодняшний день.
Лишь в самом дальнем и темном закоулке его сознания все еще билась умирающая мысль: глупец, зачем ты убегаешь от судьбы?
Но Ругдур не слышал этого вопроса.
Или просто не хотел слышать.
«Сегодня я буду веселиться», - сказал себе он.
К полудню ярмарка была в самом разгаре. На улицах города стоял гвалт: продавцы за прилавками зазывали покупателей и расхваливали свои товары; смеялись, пели и кричали дети, и лаяли, заигрывая с ними, собаки; галдели неутомимые скоморохи, а важные герольды на каждом углу возвещали: «Слава благородному роду Нантестеров!» Все вокруг пестрело самыми необыкновенными красками. Пахло лошадьми и яблоками.
