Я не перечил, соглашался, только иногда вставлял: сделаете, только если к тому времени будете хотеть, сможете победить коррупцию, только если сами останетесь чистые сердцем, все у вас получится, только если сможете оказаться на верху и не изменить тем идеалам, которые у вас есть сейчас.
Вечером, когда уже стемнело, я после душа возвращался в караван, меня на дороге встретил Римас и чуть отвел в сторону:
— Иди сюда, разговор есть.
Я последовал за ним.
— Что ты там Юреку рассказал?
— Ничего не рассказывал, а что?
— Йонес начал у меня спрашивать о тебе, мол, ты что, действительно сдавался в Лондоне и у тебя настоящее ай ди? Ты, мол, рассказывал студентам, что стоит тебе захотеть, и они поедут домой, в Польшу и Литву? А еще, у тебя есть в Лондоне адвокат, если здесь что не так, ты позвонишь ему, и он решит твои проблемы.
— А ты что?
— Я сказал, вполне вероятно, что так и есть, Алекс, мол, знает Лондон как свои пять пальцев, скорее всего у него действительное ай ди, и он знает, что вы здесь на ферме нелегалы, стоит ему позвонить в хоум офис, так он еще денег с этого поимеет.
— А Йонес что?
— Пересрал, говорит, он что, действительно так может сделать? Даже белорусов сдать? Я ему ответил, что, вряд ли ты белорусов сдашь. Он опять переспросил, что может ты, врешь все? На что я ответил, пойди у него и спроси. Так что жди скоро вопросов.
Я рассмеялся.
— Что там было на самом деле?
Я рассказал Римасу как к нам подсел «незаметно» поляк и я закинул ему тему для вечера.
Римас засмеялся.
— Вот дурачье тупорылое, ловко ты их.
— Ты ж только молчи.
— Ты тоже, жди, скоро они тебя попытаются проверить.
— Пусть проверяют, я и им расскажу, как сдаваться в хоум офис надо, — улыбнулся я.
— Теперь смотри, Йонес сказал, чтобы я с тобой сблизился, чтобы выведать информацию, поэтому на мои вопросы, при людях, отвечай как Юреку.
— Договорились, господин Штирлиц.
Мы разошлись разными дорогами.
Но никто проверять меня больше не стал, я блефовал, но их это испугало. Меня перестали трогать на поле, иногда это случалось, но мы быстро расходились. Если я был не прав, то соглашался, если прав, то спорил до конца.
Через пару недель Анна, принимая у меня ящик и, как обычно, забраковав штук 6 клубник, спросила:
— Алекс, тебе хочется девушку?
— Иногда, — ответил я.
— Тебе нужна девушка, ты станешь тогда добрее, не таким раздражительным.
— Я в порядке, — заверил я ее, — не стоит беспокоиться.
— Я думала как лучше.
Как лучше тебе, но не мне, — подумал я.
