От дома охотника он со всех ног побежал к пустырю между пахнущей лекарствами двухэтажкой и заведением, куда на день собирали местных детей. Собачники бродили там всегда, и некоторые из них гуляли даже ночью или ранним утром, а псы носились без поводков и намордников постоянно. Даже в эти ранние часы там уже собрались шестеро двуногих, между ними резвились две овчарки, крупный дог, пара мохнатых пуделей и какой-то мопсик. Он-то и поднял истошный лай, когда Вывей, показавшись на краю истоптанной площадки, не спеша прогулялся вдоль старого, полуразвалившегося штакетника.
Почуяв волчий дух, к лаю мелкой таракашки подключились и крупные собаки, сбиваясь в стаю и подступая ближе. Вывей повернул к ним голову, испуганно поджал хвост и кинулся наутек. Вынести этого зрелища псарня, разумеется, не смогла — и дружно ринулась в погоню, не слушая сердитых воплей двуногих. Припустив сильнее, Вывей просвистал до самой парадной врага, сделал полукруг вокруг отравы, вышел на собственный след, резко отпрыгнул вбок, за припаркованные машины, и вдоль них прокрался в обратном направлении.
Что произойдет по другую сторону укрытия, он отлично знал, даже не выглядывая. По его следу стая домчится до парадной охотника, здесь след потеряет и начнет кружить в поисках жертвы, тщательно обнюхивая все вокруг. Разумеется, сочное, ароматное мясо будет тут же найдено, и свора, непривычная к свежей парной добыче, не упустит такой возможности подкрепиться мертвечиной…
Переждав в отдалении самый лай и крики, Вывей вернулся и притаился за глянцевой темно-синей «Ауди», пахнущей лавандовым шампунем и еловой смолой, прислушался. У парадной охотника людей было много, кричали все — и потому разобрать смысл разговора было невозможно. Зато до машины доносился слабый запах пота с горчинкой: значит, виновника уже вычислили и вытащили на правый суд. Пару раз громко визгнула сирена, доказывая, что полиция тоже принимает участие в разбирательстве. Волку же среди такой толпы ловить было нечего — и он отвернул к другому месту. Не столь важному, но и не столь противному.
Юная имбирная кареглазка на этот выскочила без куртки, только в длинном сером свитере грубой вязки и высоких сапожках. Рюкзак она несла в руке, помахивая им и что-то весело насвистывая. Вывей, показавшись из зарослей крапивы, выбрался на асфальт и тут же удостоился поглаживания по голове:
— Милая собачка… А у меня для тебя сюрприз! — Она полезла в рюкзак, достала пакетик с порезанной колбасой, стянула полиэтилен: — На, попробуй!
