Алевтина отыскала второй носок под ванной и бросила все в стиральную машинку.
До чего она дожила!? Собирается стирать мужские носки!
Тина никогда в своей жизни не приводила в порядок мужские вещи. Для этого существовала прачечная. Но, кажется, что-то в ее жизни изменилось.
Сегодня Тина впервые в жизни не стала тревожить мужчину проблемами. Его проблемами, которые неожиданно коснулись и ее.
Ну, с Анжелой она как-нибудь разберется сама. Во всяком случае, Тина очень надеялась на это. Сейчас ее волновало другое.
Что же ей надеть на сегодняшний праздник, чтобы Илья ни на минуту не спускал с нее глаз?
К пяти часам вечера Катерина уже валилась с ног от трехчасового похода по магазинам.
А ведь ей еще предстояло провести, по всей вероятности, напряженный вечер в «Феерии». Хуже всего было то, что она не нашла для себя ничего подходящего.
Слишком короткое… длинное… открытое… яркое… прозрачное…
В конце концов Катя перестала понимать, что ей на самом деле нужно, и, взглянув на часы, отправилась домой.
Она нарядилась в изумрудное платье и, разглядывая себя в зеркале, вспомнила, какими жадными глазами смотрел на нее Степан, когда она надевала подарок Тины в прошлый раз. И так же, как тогда, по ее спине пробежала волна жара, но времени на воспоминания не осталось. В подтверждение этой мысли раздался звонок в ее дверь.
Катерина посмотрела на себя в зеркало еще раз и побежала открывать.
Он был такой красивый, ее кавалер — пусть даже только на сегодняшний вечер.
Темные волосы аккуратно зачесаны назад, но лежат непослушными колечками у шеи, почти как у нее, белозубая улыбка сверкает на красивом лице с очаровательной ямочкой на щеке. А еще — белоснежная рубашка, темные серые брюки, яркий галстук в полоску, пиджак, переброшенный через левую руку. И красные розы в правой руке…
Он протянул их Кате и слегка неуверенно пробормотал:
— Не знаю, какие цветы ты любишь. Вот, выбрал классический вариант.
Цветы! Господи, да она рада любым цветам, которые Степан готов ей подарить.
— Я все цветы люблю, — улыбнулась Катя и взяла из его рук прелестный букет, слегка коснувшись при этом его пальцев и затрепетав от их тепла. Вот так бы и стояла, касаясь этого сильного и необычно смущенного мужчины. Нужно было что-то сказать, и Катерина остановилась на общепринятом, но совсем не отражающем полноты ее чувств, слове. — Спасибо.
— Пожалуйста. Я рад. — Степан продолжал топтаться на пороге. — Все — это хорошо. Но я решил, что одного кактуса в день достаточно.
