Николай даже не успел снять штаны, когда они оба взорвались в болезненном удовольствии. А потом он затих, а Варвара медленно приходила в себя и казнилась.
Ведь они так и не успели поговорить, а она позволила Николаю воспользоваться собой. Пусть и не до конца.
Но ведь с другой стороны, и она использовала мужчину, чтобы хоть на минутку почувствовать себя настоящей женщиной. Желанной женщиной.
С этой не слишком утешающей мыслью Варе удалось таки свалить с себя спящего удовлетворенного мужа.
Она опять отправилась в ванную, чтобы, наконец-то, принять душ и подумать.
Как они оба возбудились! Ну ее можно понять, она много лет не встречалась с мужчинами. Но Николай то как распалился, будто…
Нет, этого не могло быть.
Тина рыдала в три ручья.
Она смотрела какую-то ужасно сентиментальную мелодраму и уже сто раз порывалась выключить телевизор, но так устала за день, что, несмотря на прошлую бессонную ночь, забытье к ней никак не приходило. И Тина продолжала наблюдать за мексиканскими страстями.
В своем обычном состоянии она никогда бы не стала лить слезы из-за подобных историй, ибо от природы — а может вследствие ранней самостоятельной жизни и трех замужеств — весьма прагматично смотрела на жизнь вообще и на мужчин в частности.
Но сегодня, и вчера, и позавчера ее все чаще выводил из себя один определенный мужчина. И чем больше он ей нравился — чем сильнее она его желала — тем больше он ее раздражал.
Этот парень упорно не поддавался ее влиянию, как другие мужчины, и поступал так, как считал нужным, а не так, как требовала Тина.
Но хуже всего было то, что он всегда добивался своего.
Какая незадача!
Алевтина не привыкла, чтобы ею командовали. Она сама могла построить кого угодно. Ей не нравилось быть марионеткой в руках Зотова.
Хотя то, что он с ней делал, очень — даже слишком — нравилось. С ним Тина чувствовала себя восхитительно удовлетворенной, но полностью опустошенной.
Это ее тревожило.
Ситуация выглядела бы совсем патовой, если бы она не чувствовала, что и сам Илья немного растерян, хотя и петушится перед ней. Подобные раздумья вместе с усталостью и подтолкунли Тину к странному слезливому состоянию.
Во время единственного более-менее интересного момента в сериале, когда влюбленные, наконец-то, добрались до главного — то есть до постели — в ее дверь кто-то позвонил.
Решив, что раз она никого не ждет, то неизвестный скорее всего ошибся адресом, Алевтина даже не пошевелилась в кресле, продолжая следить за более динамичным и конкретным развитием событий. У нее даже слезы высохли на щеках. Но неизвестный оказался настырным. Или это была неизвестная или, возможно, известная?
