Друзья согласно кивнули головами.
— С тех пор я жил, как монах. Даже еще хуже. Потому что вокруг меня слонялись женщины — иногда очень даже хорошенькие — а я не мог иметь с ними близкие отношения.
— Почему? — воскликнули хором его прилично опьяневшие друзья, и Степан продолжил, — Неужели, Соня так тебе дорога?
— Я не мог, потому… что ОН не мог. ЕМУ не нравилась ни одна из женщин, которые появлялись на моем горизонте. И Соня в том числе. ОН любит, когда в моих руках большая грудь, пышная задница, округлый животик, ну и все такое… Но я пообещал, и мне не хотелось, чтобы из-за меня страдала еще одна женщина.
— Да, насчет страдающей женщины и, извини, пышной задницы, — сказал Степан и кашлянул, прочищая горло. — Какого черта ты, в таком случае, оставил Варвару?
— Если бы я знал.
Это было труднее всего объяснить. Возможно, он женился слишком рано и не сразу понял, что судьба сделала ему подарок в лице Варвары, которая никогда не спорила, не ругалась, а просто молча делала их семейное гнездышко уютным. А еще страстно любила его в постели.
И вот однажды, не без помощи родителей, он решил, что живет с этой женщиной не по любви, а потому, что так удобно, что он еще не все в жизни испытал и не все увидел, ограничив себя этим браком. К тому же бездетным браком. Николай уехал и развелся.
Он почти сразу понял, что ошибся, когда, как неприкаянный, бродил по новой квартире и корил себя за глупость. Возможно, поэтому он и согласился на то, чтобы Соня поселилась у него. Собственно, ему было все равно.
А потом в его бывшей квартире появился ребенок и молодой мужчина. Из-за упрямства и гордости, или глупости, Николай даже не поинтересовался, что это был за мужчина, и как выглядел малыш, поверив родным, что он не его сын.
А может, он просто боялся убедиться, что Сережа его кровинка, и что его Варюха счастлива с другим мужчиной?
На все эти вопросы у Николая не было ответа.
— Мужики, уже один раз я свалял дурака, когда развелся с Варей. Очень долго я считал, что я не имею права бросить Соню после своего обещания жениться на ней. Но сейчас я понял, что люблю.
— Кого? — Николай бросил недоуменный взгляд на Степана, задавшего этот вопрос. Вяземскому казалось, что он уже все доступно объяснил. Или он просто размышлял? Это коньяк виноват.
Николай выпрямился и постарался внятно произнести.
— Я люблю Варвару и… и собираюсь на ней жениться.
Интересно, это он оглох, или все в клубе вдруг замолчали? И почему погас свет?
