18 июля под Диноборок явились струги и ладьи Семена Лукьяновича Стрешнева. От взятых в плен знали: в городе солдат не более полутысячи.
Стрешневу Диноборок надлежало миновать – его полку предназначался Кукейнос. Но не тут-то было. Обороняющиеся подвели шанцы к самому берегу Двины и палили по стругам из полуторных пищалей.
Пришлось шанцы брать с бою, пришлось хорошенько обстрелять город, чтобы привести корабли без потерь.
Под Динобороком Стрешнева догнала новая укоризна от государя: «Люди твоего полку курляндского князя людей воюют, людей побивают и хлеб, и лошади, и животину всякую емлют».
Сам государь 21 июля оставил Друю и, вдохновляя воевод, направился к Динабургу-Динобороку. Называл он его Дивноборком.
25-го прискакал сеунч от князя Алексея Никитича Трубецкого – сдался Новгородок.
Царская пищаль пальнула пять раз.
Но от русских рубежей, со Псковщины, приходили вести совсем не радостные. Моровая язва выкашивала людей, где подчистую, где милуя. Государю представили список вотчин Печорского монастыря, пораженных чумой.
В Шкилеве померло 152 человека мужского пола и 122 женского. В Орлове – 50 мужчин, 52 женщины и 95 детей, в Медведкове – 56 мужчин, 56 женщин, 68 детей, в Фатьянкове мужчин – 44, женщин – 45, в Кислихе мужчин – 48, женщин – 38, детей – 53.
Аккуратный Алексей Михайлович сложил числа. Получилось 350–311 – 216. Мужчин больше, чем женщин, женщин больше, чем детей. Но 877 подданных как не бывало во владениях одного только монастыря. И страшно испугался:
– Господи! Убереги мое войско. Господи, не оставь!
Заставы были поставлены крепкие, письма передавались через огонь, но только в Божьей воле спасти от бедствия.
Семикратно Алексей Михайлович посылал знатных своих людей склонить город к добровольной сдаче. Шведские солдаты начали потешаться над трусостью русских, но государь, не осердясь, опечалился. Он и на войне не желал крови.
30 июля, в походной церкви отслужив страстотерпцам Борису и Глебу всенощную, повелел Алексей Михайлович приступать к Динобороку воеводе Ивану Богдановичу Милославскому, а с ним стрелецкому голове Семену Федоровичу Полтеву.
Шведы дрались расчетливо, умело и до того ожесточили русского медведя, что город был взят, выжжен и высечен.
Царь Алексей Михайлович тотчас отписал письмо сестрам:
«Многолетствуйте, государыни мои, и с нами всеми, и вы со мною, и с новосвященною церковью страстотерпцев Бориса и Глеба в нововзятом городе Дивноборке и с ним новым нареченным Борисоглебовыя городок. Здравствуйте на многие лета! А на приступе наших было 3400 человек. А убито и ранено не много».
