Такси ещё не остановилось, а Алька уже рванул на себя дверцу, оглушительно прокричал: «Большое спасибо!», по ходу машины выпрыгнул и кинулся к корпусу. Вася помогал папе вытаскивать из багажника вещи, а таксист равнодушно стоял рядом, скрестив ноги в щегольских туфлях. Он лениво покуривал сигарету и, прищурив глаза с рыжими ресницами, насмешливо поглядывал на Васю, папу и маму.
Папа торопливо сунул ему в руку скомканного синего «петуха» и, не сказав ни слова, пошёл к дому с белыми колоннами. Таксист потянулся и зевнул, сверкнув золотыми клыками, потом профессионально огляделся, нет ли попутных пассажиров в Феодосию, щелчком откинул на благоухающую клумбу вонючий, с завитком дыма окурок и неторопливо, расслабленно и надменно, как какой-нибудь там калифорнийский мультимиллионер, сел в машину и уехал.
Глава 4. Стреляный воробей
Из административного корпуса маленькой, но шумной толпой вышло Алькино семейство и повалило по асфальтовой аллее в глубь парка. Впереди процессии, помахивая ключами на кольце, важно шествовала служащая в безупречно белом халате. За ней — Алькин отец, красиво мелькая ярко-голубыми лампасами. Далее шли полноватая смуглая женщина с точёным носом и рубиновыми губами, худой старик, грузная, толстоногая старуха и Алька с упитанным мальчишкой Васиных лет. Замыкала шествие, шагов на пять отставая, будто не с ними шла, худенькая девчонка в полосатых брючках, с чёрными, как дёготь, косами.
«Оформили документы и получили жильё! Быстренько управились…» — подумал Вася и пошёл к папе. Папа стоял предпоследним в довольно длинной очереди. Только через полчаса они принесли вещи к небольшому корпусу и ждали, когда знакомая по прошлым приездам санитарка Груня уберёт их комнату.
— Да, корпус далековато от моря, — сказал папа, — и терраса выходит на дорогу, но, поверь мне, Валя, лучшего не осталось.
— Зануда ты — вот кто! И здесь замечательно! — отозвалась мама, зажмурившись и приподняв улыбающееся лицо. — Вы чувствуете, какой здесь воздух?
Неподалёку от них рос тамариск с ещё не отцветшими, пахучими бледно-розовыми ветками и жасмин, а рядом с террасой на клумбах распускались жёлтые и красные розы, распространяя тонкий аромат.
— Я так привыкла к Кара-Дагскому, будто здесь моя вторая родина, — сказала мама и посмотрела на Васю. — Сейчас прибежит твой приятель. Вот увидишь… Ты просто находка для него!
— Какой ещё приятель? — не понял Вася.
— Да этот, из такси… — сказал папа. — Который ехал в нашей машине, но не с нами… — Папа вдруг, закинув голову, рассмеялся, и так громко, что очки его сорвались и он едва успел поймать их в воздухе. — Уже забыл? Ну тот самый, чей спортивный папа всегда говорит ему: «Главное — не дай себя обогнать!»
