Алька между тем продолжал оглядываться и наконец воскликнул:
— А я что говорил? Вон они! Наша машина догонит и перегонит вас!
— Ну и на здоровье, — сказал папа, — невелика беда, если приедем на пять минут позже.
— Вы в этом уверены? — спросил Алька.
— В чём? — не понял папа.
— Что невелика беда… Скоро сами всё поймёте… Совсем скоро!
— Значит, вам квартира в Кара-Дагском не нужна? — спросил таксист, всю дорогу молчавший. — А то могу устроить. В хороший чистый дом. Пять минут ходу от моря, и столовая рядом. И такса сносная — полтора с койки.
— Не нужна, — сказал папа.
— Урра! Вас обгоняют! — Алька запрыгал на своём сиденье. — Мы первые прикатим!
Его восторг, кажется, не очень понравился таксисту.
— Между прочим, всё зависит от меня, — сказал он. — Могу не пустить Петьку вперёд и первым приехать, куда пожелаете.
«Вот хорошо бы! — подумал Вася. — Утереть бы Альке нос, чтобы не вопил, не распоряжался в чужой машине, как в своей».
— А зачем вам, дяденька, не пускать её вперёд? — вдруг горячо заговорил Алька, словно испугавшись слов таксиста и Васиных мыслей. — Ваши пассажиры совсем не спешат…
Вася с нетерпением ждал, что ответит папа. Опять будет мягкий и вежливый?
— Мне-то что, мне всё равно… — Таксист полуобернулся к папе и вдруг хитро улыбнулся. — Цыплёнка бы подкинуть к петуху — и рискнул бы, уважил бы. Кое-куда можно и опоздать…
— А цыплёнок — это что? — спросил папа. — Рубль, два, три?
— Целковый… С хороших людей не люблю драть.
— Спасибо за доброту, гражданин Зацепин, — съязвил папа — видно, прочёл на дощечке перед Алькой фамилию таксиста. — Петуха суньте в свой суп, а цыплёнок пусть побегает живой… Нам не к спеху.
Алька притих, перестал смотреть назад, на гнавшуюся за ними машину, но Вася-то отлично видел, как левая щека его радостно округлилась, и сердце у Васи упало: всё! Их обгонят. Не так, не так должен был папа ответить таксисту!
— Дело хозяйское, — ответил тот и зевнул. Снял ногу с педали акселератора, скорость упала, и Вася едва не стукнулся зубами в спинку Алькиного сиденья.
И в то же мгновение мимо них с протяжным, захлёбывающимся от восторга сигналом промчалась синяя, плотно набитая Алькиным семейством машина, и было видно, как краснолицый мальчишка восторженно кричит, широко раскрыв рот, да ещё вдобавок машет руками.
Вася зажал ладонями уши, потому что Алька заорал, как сумасшедший:
— Урра! А я что говорил? А я что говорил?
Васе захотелось стукнуть его.
— Слушай, друг, нельзя ли немного потише? — спросил папа. — Ты не один в машине… Я уже оглох на одно ухо.
