- Ой! - закричала обладательница завитков.
Пораженная, Рамона отпустила ее. Она была настолько удивлена этим визгом, что совсем забыла посмотреть, как распрямившийся было завиток снова свернулся в пружину.
Сьюзен зажала свои кудряшки в одной руке, а другой показала на Рамону.
- Эта девочка дернула меня за волосы! Эта девочка дернула меня за волосы! Ой-ой-ой!
Рамона считала, что Сьюзен не следовало так обижаться. Она не собиралась делать ей больно. Она лишь хотела потрогать эти прекрасные пружинистые волосы, которые так отличались от ее собственных прямых русых волос.
- Ой-ой-ой! - кричала Сьюзен, находясь в центре всеобщего внимания.
- Младенец, - сказала Рамона.
- Рамона, - произнесла мисс Бинни, - в нашей школе не дергают за волосы.
- Пусть Сьюзен не ведет себя, как младенец, - ответила Рамона.
- Можешь пойти посидеть на скамеечке за дверью, пока остальные будут играть, - сказала мисс Бинни Рамоне.
Рамона не хотела сидеть за дверью. Она хотела играть в "серую утку" со всеми.
- Нет, - сказала Рамона, готовясь устроить громкий крик и скандал. - Я не пойду.
Сьюзен перестала кричать. На площадке стало ужасно тихо. Все так пристально посмотрели на Рамону, что она почти почувствовала, как начинает сжиматься в комок. Ничего подобного с ней никогда раньше не происходило.
- Рамона, - тихо повторила мисс Бинни, - иди и сядь на скамейку.
Не говоря больше ни слова, Рамона пересекла площадку и села на скамеечку у двери подготовительной школы. Игра в "серую утку" продолжалась без нее, но дети о ней не забыли. Хови поглядывал на нее с ухмылкой. Сьюзен все еще выглядела обиженной. Некоторые смеялись и показывали на Рамону пальцем. Другие же, особенно Дэви, выглядели обеспокоенными, как будто они раньше не знали, что в подготовительной школе существуют такие страшные наказания.
Рамона болтала ногами и делала вид, что наблюдает за рабочими, которые строили новый магазин на противоположной стороне улицы. Несмотря на недоразумение с подарком, Рамоне очень хотелось понравиться своей новой красивой учительнице. Глаза Рамоны наполнились слезами. Нет, плакать она не станет. Никто не сможет назвать Рамону Квимби плаксой. Никогда.
В соседнем со школой доме две маленькие девочки, лет двух и четырех, внимательно наблюдали за Рамоной через забор.
- Видишь эту девочку, - сказала старшая сестра младшей. - Она сидит там, потому что она плохо себя вела.
Двухлетняя при виде такой испорченности, казалось, затрепетала. Рамона почувствовала такой стыд, что уставилась в землю.
