Заставив Магдалену вернуться к лифту, я сначала запустил по свободной от оранжевого цвета дорожке, бегущей по центру коридора, «паука», а затем осторожно, готовый на волне взрыва влететь обратно в шахту, сам сделал шаг вперед. Удостоверившись, что взрывчатка срабатывает только на прикосновение, наша маленькая команда отправилась в дальнейший путь.
У входа в лабораторию Осириса мы остановились и переглянулись. Оранжевый состав покрывал створки раздвижных дверей до самого потолка. С большой долей вероятности можно было предположить, что искомый объект находится за ними. О попытке разминировать вход не могло быть и речи — необходимого для этого оборудования у нас не имелось. И все же шанс без особого труда проникнуть в замурованный зал, где когда-то, весной 1943 года, мне пришлось «схлестнуться» с агентами НКВД, у нас был.
Помещение, соседствующее с лабораторией, оказалось завалено отработанными механизмами и запчастями к аппаратуре немецких исследователей. И главное — не имелось и следа взрывчатки. Шумеряне не знали об истории этого зала и допустили ошибку. Ошибка позволит мне проникнуть в лабораторию.
Раскидав ящики с инструментами и срезав стальной лист, наспех приваренный к стене, я освободил старый пролом — творение рук Курта Грубера. Расстегнув ремни с амуницией, я сбросил вооружение и бронежилет, а затем вслед за «пауком» скользнул в темноту лаборатории Хуна.
И вновь взгляд теряется в рядах колонн-капсул, уходящих вдаль. Но не было больше подсветки, встречающей и провожающей посетителя, как не было и невероятных экспонатов, выставленных на обозрение исследователей за толстым стеклом этих капсул. Стекло теперь скрипело толстой крошкой под подошвами ботинок. То, что не успели изъять и препарировать специалисты «Аненербе», уничтожили шумеряне-инквизиторы. Лишь эхо еще жило в этих старых стенах.
Сзади послышались шаги Магдалены. Все-таки она не послушалась и тоже проникла в зал, оставив на страже кибернетического «паука» — разведчика. Я со вздохом подумал, что это не очень-то надежный вариант.
— Ничего, справится. А «молохи» я прихватила с собой, — сморщила забавную гримаску Магдалена и бросила мне кобуру с «миротворцем».
Я снова укоризненно вздохнул, но, нацепив оружие, двинулся дальше. Даже разоренная лаборатория великого мятежника и ученого заставляла благоговейно трепетать. В каждом человеке, живущем на этой планете, имеется частичка этого зала. Хоть он и не подозревает об этом.
