— А сколько надо учиться?
Раввин задумался.
— Лет пять, не больше.
— А что потом?
— Каббала.
— Долго?
— Еще пять лет.
— А потом?
— Придешь ко мне. Тогда и поговорим.
Такое предложение никак не устраивало человека, который собирался спасать революцию. Тем более американца, привыкшего все получать концентрированным и быстрорастворимым, как кофе instant.
Тогда Сэмюэль Кернер с друзьями отправился в Сан-Франциско. Сняли развалюху в Китайском квартале. Спали в спальниках, мылись холодной водой, ели раз в день, после полудня, всегда одно и то же — рис и капусту. Под руководством китайца из Манчжурии Ду Луня медитировали и говорили о буддизме.
Ду Лунь не требовал от них десяти лет занятий. Без долгих приготовлений они садились и погружались в медитацию.
В группе Сэмюэля было тридцать евреев. Их отцы и матери родились в Америке, но братья и сестры их дедов, и дети тех братьев и сестер погибли в газовых камерах Европы.
«Зачем Бог попустил Треблинку?» — спрашивали они Ду Луня.
Ду Лунь не знал — и просил медитировать еще сосредоточенней, еще глубже.
Медитировали по десять, двенадцать часов. И все чаще их занимала не мировая революция, а Бог, попустивший уничтожить евреев.
Год спустя Сэмюэль поехал на Тайвань, потом — в Южную Корею, оттуда — на остров Макао. Стал буддистским монахом. Переоделся в полотняное облачение и поселился в маленьком домике в горах Монтаны. Читал, думал, слушал, как падает снег. Когда сердце и мысли спокойны, человек слышит хлопья снега. Слышит ли он ответ, которого не знал Ду Лунь, маньчжурский китаец? Или когда сердце и мысли спокойны, человек не задает вопросов?
Сэмюэль Кернер закончил рассказ. Задумался. Вдруг наклонился и потянулся под кровать. Вытащил оттуда компьютер, поставил его на гипсовые колени и стал что-то искать. Всматривался в экран. Думала, он ищет ответы, те самые важные ответы, но это был всего лишь еврейский календарь на 5754 год.
И вдруг он воскликнул:
— Ханука! Я чувствовал, что сегодня первый день.
Он попросил меня снять с полки ханукальный светильник, зажег первую справа свечу и произнес благословение.
4
Американские раввины забеспокоились, когда образованные, хорошие еврейские дети стали покидать родительские дома ради китайских халуп и буддийских гуру. «Если мы оттолкнем эту молодежь, значит, потеряем самых ранимых, самых глубоких и одухотворенных людей нашего времени», — писал в те годы Залман Шахтер, американский богослов родом из Жовкевки. Он решил обратиться к молодым бунтарям. Ему не терпелось сообщить им, что все, чего они ищут в буддизме, можно найти в еврейской традиции. Свою первую лекцию он начал так: «Более 200 лет тому назад на Подолье Баал Шем Тов, Господин Доброго Имени, создал движение, которое назвали хасидизмом. К Богу ведет много путей, — учил Баал Шем Тов, — ибо Богу угодно, чтобы Ему служили по-разному. Так не надо мешать людям по-своему служить Богу».
