– Конечно, – согласился Манн и поставил свой бокал на журнальный столик. – Давайте познакомимся: я Тиль Манн, частный детектив…
– А я Рене Панфилло, дизайнер мебели. Все, что вы здесь видите, и все, что стоит в соседних комнатах, и чего вы, соответственно, видеть не можете, это моя задумка. Современно и стильно.
– Только цвет… – с сомнением произнес Манн. – Белое слишком безлико, вам не кажется?
– Именно! – воскликнул Панфилло. Свой бокал он, сделав несколько глотков, поставил на журнальный столик рядом с приемником и, сложив на груди руки, разглядывал, как выглядел этот натюрморт, который можно было бы назвать «Напиток с умолкшей страстью». – Именно, дорогой Тиль, абсолютно безлико, вы совершенно точно уловили мою идею! Все человеческое должно быть в душе, вы согласны? Цвет мешает услышать собеседника, увидеть его внутренний мир. Вещи должны быть безлики, потому что личности у них нет, душа – не их прерогатива! Вы садитесь, детектив, хотите сюда, а хотите на диван, не бойтесь испачкать чехлы, все это легко стирается, и даже если к нам в гости придет трубочист… Кстати, черное так же безлико, как белое – крайности сходятся. Вы согласны?
– Гм… Да, – не стал спорить Манн и опустился на один из диванов напротив окна. За окном в бледно-голубом небе неподвижно висели белые, совершенно безликие, облака. – Рене, вы живете здесь вместе с…
– С Кеном Эргассеном, – с готовностью сообщил Панфилло, – сейчас его нет, он у себя в студии, Кен – вы, наверно, и без меня это знаете, ведь вы детектив, – да, так вот, Кен – замечательный фотохудожник, и, чтобы предупредить ваш следующий вопрос, скажу, что он терпеть не может цветную фотографию, снимает только на черно-белую пленку, иногда работает в режиме сепии, это очень стильно, отсутствие цвета позволяет выявить душу субъекта, цвет эту душу только скрывает, рассеивает, понимаете?
– Да, – кивнул Манн, решив не вступать с Панфилло ни в какие дискуссии. Задать вопросы и уйти, но для того, чтобы задать вопросы и не услышать в ответ лекцию о пользе белого цвета в криминологии, нужно было выбрать момент, а до того – кивать головой, говорить «да» и слушать.
– Мы с Кеном снимаем эту квартиру уже семь лет, – сообщил Панфилло. – Я предполагаю, дорогой Тиль, что вас интересуют сведения, которые мы по каким-либо причинам не сообщили полиции? Я не ошибаюсь?
Манн сказал мысленно «Браво!» – Панфилло его определенно озадачивал: и своей теорией белой души, и совершенно неожиданным заявлением.
