Товарищи Гонзика тоже собрались уходить, но все никак не могли с ним расстаться.
Кованда счел нужным дать Гонзику несколько отеческих советов.
— Выписываться ты не спеши, — сказал он. — Полежи вволю. В Германии нигде больше тебе такой лафы не будет. А как вернешься в казарму, строй из себя слабенького. Эх, братец, будь у меня твое увечье, я бы такое разыграл, что обалдели бы все доктора. Ты, говори, что башка все время болит и кружится, разок, другой грохнись об пол, лучше всего в строю, при капитане. Рви на себе волосы и всякое такое. И чтобы на губах была пена, как у бешеной собаки. Черт подери, да на этом можно заработать чистую и уехать домой, понял?
Мирек не согласился с Ковандой; он слышал, что в таких случаях доктора вскрывают череп и ищут причину болей и головокружения. «На что тебе это сдалось?» — пожал плечами Мирек.
Кованда обиделся.
— Представь себе, доктора вскроют твою черепушку, — сказал он Миреку. — То-то им будет удивление: какого только мусора там нет. Ну, делай, как знаешь, — обратился он к Гонзику. — Нынче всякий сопляк считает себя умнее старика.
Гонзик лежал на спине, закинув руки за голову, окутанную белым тюрбаном из бинтов.
— Не хочешь ли ты спровадить меня домой, папаша? — слегка усмехнувшись, сказал он Кованде. — Именно теперь, когда я так привык к тебе? Без тебя я уже не проживу. Уж если ехать на родину, так всем вместе. Как подумаю, что вы застряли тут, а я прохлаждаюсь дома, мне и радость будет не в радость.
Кованда наклонил голову и пристально посмотрел в глаза Гонзику, потом уставился в пол и носком сапога стал постукивать по ножке кровати.
— Ну, кажется, пора, — сказал он наконец и надел шапку. — В воскресенье придем опять, — он смущенно взглянул на Гонзика. — Надеюсь, до воскресенья ты выдержишь?
Карел, вернулся от дверей и положил на ночной столик какой-то твердый предмет, завернутый в чешскую газету.
— Чуть было не унес обратно. Эту книгу ты выбрал себе в тот день, когда свалилась балка.
После ужина пришел доктор, сел на постель и взял в руки книгу, которую Гонзик отложил при его появлении.
— Я вам кое-что принесу почитать, если хотите. У меня неплохая библиотека: немецкие и французские книги. Вот встанете, сами увидите. Правда, скоро я уйду в отпуск.
Он потушил лампочку на столике, поднял светомаскировочную штору и открыл окно.
— Там так хорошо! — воскликнул он. — Но когда вам захочется закрыть, скажите.
В палате был полумрак, в окно струился свежий прохладный воздух.
